- Если ты в аэропорту будешь бегать, то придётся тебя сдать под охрану полиции. - строго, сказал Виктория своему трёхлетнему сыну Лео. - Ты будешь сидеть в клетке для собак до самого дома.
После такого наказа со стороны мамы Лео притих в зале ожидания аэропорта третьего терминала. Смирно сидел на скамейке и внимательно наблюдал за полицейскими, которые ходили в зале ожидания по служебным и личным делам. Обе бабушки, Людмила и Галина, заподозрили, что внук заболел, так как притих и перестал бегать. Трогали ладонью его лоб. Лео был вполне здоров.
Регистрацию с посадкой на самолёт прошли успешно, каждый отдельно по своему билету. Места в салоне самолёта были на большом расстоянии друг от друг. Виктория с детьми расселись в левом ряду возле иллюминатора. Внуки оба хотели смотреть в иллюминатора и спори за место.
Мне досталось место в правом ряду возле иллюминатора. Под строгим контролем пышной дамы, которая буквально сверлила меня своим взглядом. Хорошо, что дочка была занята вниманием к своим детям и не обращала внимание на то, как посторонняя женщина обхаживает её отца.
Наконец-то все расселись по своим местам. В салоне самолёта стало тихо. Стюардесса объявила по внутренней связи на английском языке, что самолёт вылетает из Тель-Авива в Монреаль. Все должны быть пристёгнуты ремнями безопасности при взлёте лайнера до набора необходимой высоты. Мне ничего ни стоило пристегнуться к сидению. Моей попутчице потребовалась помощь от меня. Пришлось искать рукой под её объёмами замок ремня безопасности. Нашёл с трудом.
Лучше бы этого ни делал. После того как в поисках замка ремня безопасности облапал пышный зад дамы то она вообще стала считать меня своей собственностью. При взлёте лайнера до набора необходимой высоты она осматривала меня вдоль и поперёк, оценивая меня как приобретённую вещь. Когда лайнер выровнял свой полёт дамочка раскрыла свою сумку, наполненную про-дуктами.
- I'm called Stephanie. - протягивая на поцелуй пышную ручку, сказала дама. - What's your name?
- It is a pleasure to meet you. - ответил ей на английском, которого совсем не знал до этого, слегка коснувшись губами её изящной ручки. - My name is Alexander.
- You are fluent in English! - удивлённо, сказала Стефания. - Where have you learned English so well?
- I didn't learn English at all. - сразу честно ответил ей. - When you see you speak English.
Стефания приняла мой ответ в шутку. Начала громко смеяться на весь салон самолёта. Издавая звуки сверху и снизу. Пассажиры лайнера обратили внимание в нашу сторону. Моя дочь с детками тоже с удалением и подозрением посмотрели в нашу сторону. Кто-то вызвал стюардессу к нам. Борт проводница стала на английском объяснять Стефании правила поведения в полёте.
Самое удивительное было в том, что мне ничего не было понятно с английского языка стюардессы и моей попутчицы. Хотя минуту назад Стефания утверждала, что у меня прекрасная речь на английском языке, совсем без акцента. Даже пыталась узнать, где учился говорить на английском.
После того как стюардесса оставила нас в покое моя попутчица прекратила говорить. Приступи-ла раскладывать на столики перед нами содержимое своей сумки с продуктами, которых было так много, что можно было подумать она собирается кормить всех пассажиров этого лайнера. Однако продукты лежали на столиках перед нами, а мы должны сейчас съесть всё это содержимое.
Стефания сама спасла меня от обжорства. После того как она съела всё то, что находилось на её столике, тут же присоединилась к продуктам на моём столике. Так незаметно для нас на обеих столиках стало пусто перед первый завтраком или обедом в самолёте. Хорошо, что продукты в лайнере назывались "лёгкими", Стефания легко справилась с ними. Мне досталось только вино.
После двух бокалов красного и белого вина меня потянуло ко сну. Моя попутчица после сытной пищи отправилась в туалет. Ей надо было опорожнить желудок к последующим "лёгким" ужину и завтраку в лайнере. Ведь нам предстояло лететь больше десяти часов. Нас подкармливали, что-бы мы на голодный желудок не болтались в невесомости по самолёту. Должен быть вес притяжения.
Пока Стефания находилась в туалете лайнера между обедом и ужином у меня было время вызвать к себе русскоговорящую стюардессу, которой сказал, чтобы мой ужин и завтрак отдали моей попутчице, а меня не беспокоили до конца полёта. Мне надо было хорошо выспаться. Так как дальше у меня был транзит перелёта Монреаль - Ванкувер и паром до острова Ванкувер.
- Мы, что уже прилетели? - всполошился после сильного толчка в бок, отчего сразу проснулся.
- Так ты отлично говоришь на русском! - удивлённо, воскликнула соседка. - Чего тогда придурялся?
- Ты тоже знаешь русский язык? - пришлось приколоться в ответ. - Где научилась русскому языку?
- Там же где и ты, в Советском Союзе. - ехидно, с юмором, ответила Стефания и встала на выход.
В иллюминатор было видно, что самолёт присоединился к серой "гармошке" выхода в аэропорт Монреаля, на здании которого написано на английском языке MONTREAL. Все пассажиры лайнера встали из своих сидений и стали готовиться к выходу. В багажном отделении над нашими сидениями были две огромные сумки моей попутчицы. Наверно с продуктами? У меня сумка с одеждой.
- Ты куда дальше летишь транзитом? - поинтересовалась Стефания, продвигаясь к выходу.
- В противоположную сторону. - ответил даме. - Дальше рядом с тобой не выживу от обжорства.
Стефания тут же принялась громко смеяться на мой ответ, издавая странные звуки сверху и снизу. Мой смех приглушил странные звуки, исходящие от дамы. Наш смех оказался настолько заразительным, что стоящие рядом попутчики тоже стали смеяться. Вскоре в самолёте смеялись все. Даже стюардессы и пилоты, выходящие из кабины самолёта. Хотя никто не знал от чего смех.
Дальше в здании аэропорта наши пути разошлись. Стефания направилась в отсек багажного отделения. Мне надо было следовать за своими внуками и дочкой, которые направились в зал ожидания транзитных пассажиров. До регистрации наших билетов на вылет из Монреаля в Ванкувер было в запасе почти три часа. Виктория пошла за своим багажом. Мне остались в зале ожидания.