Вид первых орудий, уже покрашенных краской защитного цвета и готовых к отправке в Красную Армию, у каждого вызывал чувство гордости и желание работать. Честно работать, до десятого пота! Молодой рабочий класс стремился как можно быстрее овладеть станками, за которые заплачено Германии и Америке золотом и хлебом.
Утром спешим по узеньким снежным стежкам к проходной завода. В цехах не везде еще создан должный рабочий уют, но все равно милее и дороже нашего завода-богатыря нет во всем городе.
В бараке партийного комитета, бывшей прорабской конторе, тихо. Только за стеной моей засыпушки с табличкой на двери «Культпроп» слышу, как председатель завкома Николай Федорович Крылов кому-то уже промывает мозги за ночную аварию на заводской хлебопекарне.
Телефонный звонок. Догадываюсь — это секретарь парткома Владимир Иванович Самсонов. Он, как всегда, рокочущим баритоном говорит начальственно:
— Посылаю к тебе академиков… Прими… Учетные карточки они уже сдали управделу… Пошли их в постройком ВКП(б) к Паше Суракову руководить кружками текущей политики. Он давно просил меня подкинуть пяток агитаторов для дальнего барачного городка строителей. Пусть привыкают к партийной нагрузке.
И минуты не прошло, как в дверь легонько постучали. Выйдя из-за стола, я встретил незнакомых людей. Предложил садиться на табуретки. Стульев пока не было. Зато в комнатке тепло. Во всю мощь грела кирпичная печь с чугунной плитой, хорошо послужившая строителям. Благо не было нужды в топливе.
— Давайте знакомиться — Василий Гаврилович Грабин. Назначен начальником конструкторского бюро вашего завода. Мы к вам всем треугольником. Знакомьтесь: Анатолий Кузьмич Павлов — партийный группорг, Петр Федорович Муравьев — профгруппорг.
— Ваша группа большая?
— Двенадцать конструкторов и один технолог… Грабин распахнул сильно поношенное кожаное пальто.
На колени положил много видевшую солнца и дождей фуражку. На нем из верблюжьей шерсти свитер. Во всем красивом и ладно сбитом теле чувствовалось здоровье и незаурядная сила. Серые живые глаза с голубинкой смотрели спокойно и выжидающе. Чуть уловимые настороженность и грусть затаились в них.
Радуясь возможности привлечь к пропагандистской работе столь грамотных специалистов, я горячо начал рассказывать о задачах и трудностях культпропа. Грабин с улыбкой заметил:
— Мы приехали из Москвы проектировать пушки, а не…
— Извините, увлекся… Но наш завод уже делает новые пушки. Выходит, они чем-то уже плохи?
— Это не совсем так. Однако они завтра могут устареть. Всякое оружие, особенно артиллерия, должно непрерывно совершенствоваться. Техника, производство идут вперед, особенно в наше время. Вы, конечно, читаете газеты и не хуже нас знаете, что происходит в Германии. С пушками надо спешить… Вот и все!
— Понятно. В меру моих прав и возможностей всегда готов помочь вам. Что же касается партийных нагрузок, то они не станут помехой основной работе.
В обед пришла почта. Развернул «Правду». Ищу сообщений из-за рубежа. Японские рыбаки опять вторглись в наши территориальные воды. Пограничный катер задержал одно судно. До какой поры будут продолжаться эти провокации? А вот сообщение из Праги. На площадях германских городов необычные костры. Фашисты жгут книги неугодных им авторов.
Завтра воскресенье — день для меня тяжелый. В десять часов в зале школы ФЗУ[1] состоится «политический бой». Соберется триста слушателей кружков и политических школ.
Одну сторону будут представлять кузнецы и прессовщики, другую — сталелитейщики. Темы для взаимной проверки знаний: «Диктатура пролетариата», «Руководящая и направляющая роль ВКП(б)», «Что такое фундамент социализма?», «Возможность победы социализма в одной стране».
Главная задача — в обсуждение вопросов вовлечь как можно больше участников. Жюри предстоит большая работа. Надо как можно лучше отдохнуть. Завтра мне как организатору и руководителю «политбоя» предстоит держать экзамен на пропагандистскую зрелость. Дело покажет; я «со щитом или на щите».
Утром запил завтрак чаем и бегом направился в школу ФЗУ. В зале всего десятка два человек. Волнуюсь, соберется ли народ? Из горкома партии пришли руководящие работники. Но опасения оказались напрасными. Десять часов. В зале не найти свободного места. «Политбой» длился четыре часа с двумя десятиминутными перекурами. Победили кузнецы. Нейтральные наблюдатели с «Красного Сормова» и представители из горкома партии остались довольны. Обо мне и говорить нечего.