Мы вместе с рабочими корреспондентами идем к Первомаю полные надежд и планов. Недавно вступила в строй заводская, хорошо оборудованная типография. Теперь не придется краснеть за кляксы и слепые строчки в газете.
Для праздничного номера уже подготовлено фотоклише новых зданий средней школы и детских яслей. Среди черных крыш бараков также будет показан четырехэтажный тридцатиквартирный дом, который украсил поселок. Он предвестник недалекого будущего, когда такие дома заменят бараки и времянки.
На партийно-хозяйственном активе встретился с Грабиным. Вместе слушали отчеты главного металлурга Саковича, начальника литейного блока Эфроса и начальника кузнечно-прессового цеха Конопасова. Главная тема — технология получения высококачественных и экономически выгодных заготовок. Литейщики оказались в более выгодном положении, освоив фасонное литье. Кузнецы выглядели бледно. Их поковки, как и раньше, оставались грубыми и тяжеловесными. Конопасову было жарко от ораторов и директора Мирзаханова.
В этот раз Василий Гаврилович не выступал. Не разгаданная врачами болезнь угнетала его. Да он и не хотел повторяться. Его мысли всем хорошо известны из выступлений на многих совещаниях у директора. Он всегда выходил из равновесия, когда узнавал, что казенник или «люлька» пушки не обрабатываются, так как на складе завода не оказалось нормального инструмента. Задерживает подачу специального инструмента инструментальный цех. Почему? Цех вынужден изготавливать сразу несколько деталей прицела для пушки, выделяя для этого лучших специалистов.
Преодолевая недуг, Грабин много работал непосредственно в КБ, координируя работу ведущих конструкторов. Опыт проектирования и практические дела завода все больше и больше убеждали его в необходимости коренным образом изменить отношения между конструкторами и технологами. Но для этого пока нет на заводе ни условий, ни понимания важности этой задачи. И все-таки он упорно стремился объединить усилия конструкторов КБ и отдела главного технолога с целью создания экономичной технологии по обработке верхнего станка Ф-22. Это был первый и робкий шаг к прямому сотрудничеству конструкторов и технологов. До полного осуществления этого замысла при проектировании новых орудий было еще очень далеко — целых четыре года.
После заседания актива по пути домой Василий Гаврилович сказал:
— По договоренности с главным металлургом Саковичем мы готовим чертежи для изготовления некоторых деталей пушек методом горячей штамповки. А потом попробуем применить и холодную штамповку. Это все ново и интересно, сулит выигрыш времени и экономию металла. С нами охотно сотрудничают технологи и рабочие кузницы. Да и Конопасову теперь деваться некуда. Хочет он или не хочет, а новинку поддержать придется. Некоторые штампы уже в металле. В ближайшее время начнем запускать их в работу.
Грабин говорил о штамповке, подчеркивая ее выгодность в механическом производстве. Эта инициатива Василия Гавриловича, как и с фасонным литьем, тоже противостояла устоявшимся представлениям о технологии производства артсистем. Слушая его, я не замечал в его голосе радости. И это было не случайно. В конце беседы он сообщил неожиданную новость. Она-то и была причиной его неважного душевного состояния.
Решается вопрос о возврате Мирзаханова обратно на 8-й артиллерийский завод в подмосковный Калининград.
Только наметился в производстве путь к культурной технологии, как теперь он может оборваться. Новый директор — новые проблемы.
Мы расстались молча. Каждый из нас уносил с собой тяжелые думы.
В течение полугода коллектив завода хорошо узнал Мирзаханова как смелого инженера и крупного организатора. Рабочие полюбили старого большевика за бескорыстную прямоту. Отъезд Иллариона Аветовича для завода был тяжелой утратой.
Новый директор — Григорий Александрович Дунаев — представился партийному комитету. Он такого же невысокого роста, как и Мирзаханов, только весом полегче. На нем, как принято у такого ранга заводского руководителя наркомата вооружения, шерстяная цвета хаки гимнастерка и брюки-галифе с большими крылами. В них он напоминал белоголовую зеленую бабочку. Он порхал по кабинету в новеньких шевровых сапогах. И тихим бесстрастным тенором говорил:
— Я приехал из Брянска. Меня лично просил Климент Ефремович Ворошилов поставить ваш завод на крепкие ноги. Укрепить дисциплину, поднять производительность труда на более высокую ступень. В этом мне должны помочь вы и стахановское движение…