— Почему? Поясните подробней.
— Нельзя жить только одним днем. Беда наша, да и не только наша, состоит в том, что заводское руководство не хочет думать о перспективе. Ему как-нибудь, любой ценой сделать заданное количество пушек. Повторяю — любой ценой!.. Технический отдел завода, ведающий разработкой технологии и всей подготовкой производства, как поставить дело, не знает. Технологи то тут, то там расшивают «узкие места». Это занятие равносильно тому, как беззубым ртом грызть орехи. Так работать нельзя. Короче говоря, у нашего завода тыл — слабое место. Для нормального производства инструментальная база до ничтожества мала. Да и та частично занята изготовлением отдельных пушечных деталей. На днях меняли трубу у пушки Ф-19. На сборку подают такие кожуха и муфты, к которым без зубила и кувалды не подойти.
Под тылом я понимаю продуманное обеспечение производства необходимыми приспособлениями и специальным инструментом. В бою командир, будь он хоть семи пядей во лбу, даже при сравнительно достаточном вооружении не выиграет сражения, если у него нет крепкого тыла: боепитания, средств передвижения, надежной связи. На нашем заводе вовсю господствует «расейская» неорганизованность и расхлябанность. Они-то и создают в цехе узкие места и штурмы. Или того хуже, не успели с великим трудом изготовить набор приспособлений и специнструмента, как «мудрецы» меняют технологию. Оправдание: «На складе нет нужных марок и профилей металла». И выходит: то там задержка, то тут колдобина. Аврал — главный метод работы. Все это порождает «авось» да «небось» и неудержимую разболтанность!.. Вы хорошо знаете — наш завод оснащен заграничными станками. За них плачено народными деньгами — золотом! А кто на них работает? Вчерашние колхозники, поденщики, бондари… Их обучение новым специальностям организовано если не скверно, то крайне плохо. Ломаются совершенно новые станки и крошится дефицитный инструмент…
— С болью и тревогой об этом пишут в многотиражку наши рабкоры, — добавил я.
— А чего вы хотите от девчонок и мальчишек? Вместо понукания их надо учить и учить. Да-а, — спохватился Василий Гаврилович. — Назначьте мне время в вечерние часы. По пути домой я буду заходить к вам в редакцию. Прочитаю вашим работникам несколько лекций по технологии машиностроения. Тогда вы поймете многие тайны артиллерийского производства.
В обед, по пути домой, Василий Гаврилович зашел в редакцию и попросил как можно быстрее опубликовать его статью. Я обещал дать материал в очередном номере «За ударные темпы».
Читаю: «Больше заботы о конструкторе». Статья сопровождена эпиграфом: «Конструктор является душой машины» (Серго Орджоникидзе).
«Первая производственно-техническая конференция поставила вопрос о культурной работе завода. Это решение следует приветствовать и по-большевистски мобилизоваться на его реализацию.
Большая доля по созданию культурной работы должна лечь на инженерно-технический персонал, особенно на конструкторов и технологов. Они своим ударным трудом и умелым применением технических знаний могут сделать многое в вопросах культуры нашего предприятия. Это необходимо знать всем и подумать о том, чтобы обеспечить конструктору и технологу буквально творческую работу. Но мало у нас заботятся об организации рабочего места конструктора.
Почему это так?
Я не допускаю мысли о том, чтобы никто не понимал важность вопроса, но факты, вещь упрямая, свидетельствуют именно о том, что у нас мало уделяется этому внимания. В доказательство этого следует только уделить всего лишь пару минут и войти в рабочее помещение конструкторов, как сейчас же перед вами откроется не рабочее помещение, а «улей с пчелами». Там гул стоит буквально целый день. Если внимательней присмотреться, то можно увидеть, что конструкторы почти не имеют необходимых справочников, а если поговорить с кем-либо из конструкторов, то вам скажут, что нет ни карандаша, ни бумаги и т. д. А ведь от наличия всего необходимого зависит творческая работа конструктора и производительность его труда…
Грабин». На следующий день номер газеты с этой статьей уже лежал на столах в рабочих столовых первой смены.
В редакции на моем столе увидел записку нашей машинистки: «Вам по телефону дважды звонил Грабин, сказал, что вы ему очень нужны».
Звоню в КБ. Ответила уборщица:
— Никого нет. Все ушли.
— Куда?
— Наверно, домой…
Идет одиннадцатый час ночи. Звоню Грабину на квартиру. Убедительно просит прийти к нему.