Нет, смерть изящной не бывает.
Вдали слышится глухой лязг. Меня идут убивать. Наконец-то. Дионис, не хочешь проститься? Ну покажись же, хотя бы напоследок покажись, козёл!!!
Труднее всего сейчас будет преодолеть любопытство и не разлепить веки.
Транзит
Лето было в самом разгаре. Жара стояла невыносимая: злое красное солнце явно решило вскипятить Пропонтиду вместе с её рыбами и морскими чудищами.
«Арго» безмятежно колыхался на волнах в укромной бухте. Аргонавты, спустив хитоны до пояса, расселись на бортах и занялись разной ерундой: одни швыряли чайкам куски лепёшек, другие наперебой советовали сердито сопящему Орфею, как правильно настраивать кифару, третьи травили нимфам портовые анекдоты. Разморенные девы вяло бултыхались в тёплой воде и, против обыкновения, глядели на мускулистые торсы героев без всякого вожделения.
Всеобщую идиллию нарушал лишь размеренный стук Симплегад. Каменные колоссы расходились к отвесным скалистым берегам, на мгновение останавливались и с нарастающей скоростью устремлялись к середине пролива. Проскочить их было абсолютно невозможно. Однако аргонавты особо не унывали — слишком много было среди них божественных потомков; опыт свидетельствовал, что кто-нибудь из олимпийцев обязательно поможет, если сидеть достаточно долго.
Капитан судна, непривычный к морским путешествиям, с тоской прикидывал, какую часть пути они уже преодолели и сколько ещё осталось плыть до Колхиды. Выходило, что в лучшем случае пройдена треть пути. Ясон вздохнул и от нечего делать вернулся к обдумыванию извечной загадки эллинов — как же этим подлым финикийцам удаётся так быстро добираться до других городов и стран. Скорость, с которой те покрывали огромные расстояния, была просто невероятной. Однако смуглые мореходы берегли свой секрет скоростных путешествий как зеницу ока и не соглашались его раскрыть ни за какие деньги.
После полудня на горизонте показалась чёрная точка. Она росла на глазах и вскоре превратилась в финикийскую трирему. Не замечая «Арго», наполовину скрытого за нагромождением скал, судно ловко проскользнуло между рифами, вплотную приблизилось к одному из берегов и остановилось у неприметного с виду утёса.
Из капитанской каюты вышел сухонький старичок в оливковом плаще и отдал пронзительным голосом непонятную команду. Четверо здоровенных рабов выволокли на палубу из трюма большой плоский диск с чьим-то профилем.
— Зевс, — авторитетно заявил Полидевк, обладавший хорошим зрением, и запустил в чайку персиковой косточкой. — Я папашу в каком хочешь виде узнаю. Или кто-то не согласен?
Спорить с ним по такому пустячному поводу никому не хотелось: характер у бессмертного задиры был мерзкий, но драться Полидевк умел действительно хорошо.
Более спокойный Кастор пожал плечами — мол, Зевс так Зевс, — и сунул брату очередной мешочек с сушёными фруктами. Тот с сожалением потёр огромный кулак и вернулся к созерцанию финикийцев.
Тем временем с триремы к берегу протянули длинный деревянный настил; один его конец уложили на борт судна, другой — на плоский выступ утёса, прямо под широкой вертикальной щелью. Рабы подняли диск на плечи и, пошатываясь, двинулись по доскам. Добравшись до конца настила, они развернули диск на ребро, примерились, втолкнули его в щель и опрометью бросились обратно на трирему. В середине скалы что-то загрохотало, заскрежетало, сходившиеся Симплегады затормозили на полдороги и с натугой поползли обратно. Изумлённые аргонавты увидели, как грозные скалы достигли берегов и застыли на месте.
Внезапно Тифий издал громкий булькающий звук и ткнул пальцем в небо. Красный глаз солнца стремительно зеленел и через несколько мгновений приобрёл красивую изумрудную окраску. Герои на всякий случай слезли с бортов, вытащили мечи и сгрудились вокруг мачты.
Однако финикийская трирема, восприняв мировой катаклизм с полнейшим равнодушием, спокойно двинулась по узкому проливу и спустя несколько минут скрылась за поворотом каменного коридора. Ещё через минуту в толще берега что-то натужно загудело, Симплегады задрожали, но с места не двинулись.
С противоположного берега послышались страшные ругательства, над обрывом показался исполинского роста циклоп с длинным металлическим шестом в руке и начал спускаться вниз. Герои дружно опустили мечи и попятились. Однако циклоп не обратил на них никакого внимания, пересёк пролив, подошёл к утёсу с вертикальной щелью, вставил шест в одну из трещин и начал в ней ковыряться.
Вдалеке послышался странный скрипучий голос:
— Осторожно, шлюзы открываются! Следующая остановка — остров Аретия.
В это время циклоп с силой налёг на шест, каменные створки устремились друг к другу, с силой столкнулись и замерли. Путь был перекрыт, теперь уже надёжно.
Зелёный кружок в небе мигнул и опять загорелся красным.
Прометеев огонь
Факел, брошенный воином, упал на соломенную крышу, и огонь мгновенно взвился к небу, с треском пожирая сухие стебли. Из хижины с криками начали выбегать ребятишки.
Одновременно с последним словом молитвы жрец опустил факел, и из хвороста взметнулись языки огня, торопливо облизывая тело жертвенного раба.
Пламя быстро бежало по лесу, перескакивая с ветки на ветку. Из огня доносился рёв и визг гибнущих животных. Стоящий на берегу реки землепашец довольно жмурился: место расчищено, хорошее удобрение для почвы в этом году обеспечено, а дальше — будет видно.
Боги за спиной Прометея сурово молчали. Добряк Гефест плакал, не стесняясь слёз.
Прометей с помертвевшим лицом оторвал взгляд от земли, дымящейся далеко внизу, и разлепил губы:
— Я сам придумаю для себя наказание. Вы не сможете…
— Да что с вами?! — с болью в голосе воскликнул привязанный Прометей. — Афина, совсем недавно ты своими руками рыла канал, чтобы подвести воду к гибнущей от засухи роще. Гермес, всего неделю назад ты очертя голову бросился с Олимпа, чтобы спасти из воды детёнышей рыси. Что изменилось? Неужели вы настолько обозлились из-за украденного огня? Но ведь этот огонь гораздо больше нужен людям, чем вам! Они ничем не отличались от других зверей, разве что были гораздо слабее. А посмотрите на них сейчас — огонь помог пробудиться разуму, а вместе с ним — и добру!
— Он ещё не понял, что натворил… — отметил Зевс. На лице его играла неприятная улыбка, гораздо больше напоминающая звериный оскал. Посейдон поёжился, что-то невнятно прошипел, и со скрежетом провёл ногтями по мраморному подлокотнику. Аполлон и Артемида, одинаково сутулясь, начали приближаться к титану с боков. На мгновение Прометею показалось, что его окружила волчья стая.
— Тихо, тихо, ну что ты так кричишь-то…
Прометей ещё раз взревел, рванулся изо всех сил, и голубая пелена кошмара лопнула, мерзко чмокнув напоследок. С громким всхлипом титан приподнялся и очумело завертел головой. Со скалы, стоявшей где-то в стадии от места ночлега, сорвался и покатился в пропасть большущий камень; горное эхо в испуге заметалось между склонами.
Рядом колыхался Огонь и дышал теплом ему в лицо.
— Что-то плохое приснилось? — участливо спросил он.
Прометей хрипло кашлянул и кивнул.
Огонь огорчённо вздохнул и начал водить отростком из жёлтого пламени рядом с хитоном. Над мокрой одеждой заструился пар.
— Мы уже почти пришли, — сообщил Огонь, закончив работу. — Пока ты спал, я расспросил горихвостку: ближайшая долина находится вон за тем пиком, там сразу несколько деревень.
Прометей не глядя пошарил рядом с собой по оттаявшей земле и протянул спутнику чёрный окаменелый сучок.
— Можешь считать, что твоё рабство закончилось, — пообещал титан жующему Огню. — Люди с тобой будут обращаться намного лучше, чем боги. В твоём распоряжении будут удобные очаги, просторные печи, много вкусной нефти. Вместо того, чтобы тлеть в этом тесном дворцовом светильнике, ты будешь готовить людям еду, согревать их детей, помогать при обработке металлов и глины. Ты только им повинуйся. Так и говори: слушаю и повинуюсь. И никогда об этом не пожалеешь.