— Я бы не играла в словесные баталии с девушкой, во рту у которой твой член. Я ведь и откусить могу, — шлепнув наемника по упругой заднице, иронично ответила Тина.
Сжав ее волосы, собрав их в импровизированный хвост, он резко насадил девушку на себя, испустив гортанный рык, заставляя ее подавиться, откашляться, зло посмотрев на него, а в ответ лишь ухмылка. Самодовольная, гребанная ухмылка.
— Девочка, когда ты сосешь член, не отвлекайся на борьбу с тем, кому он принадлежит, мой тебе совет, — приторно проговорил Руслан, тут же откидывая голову, потому что ладонь девушки сомкнулась на стволе члена, начиная его надрачивать, в то время как она вылизывала головку как гребанный леденец.
Хотелось излиться прямо сейчас. В этот по-блядски распахнутый, горячий рот, который был увлажнен ее слюной, его смазкой. И он был бы не прочь увидеть тягучую сперму на ее лице. Но еще больше он хотел поставить ее раком и трахнуть, как в своих фантазиях, да именно это он и сделает.
Дернув девушку на себя, он грубо вжал ее в книжные полки, заставленные всяким хламом, отметив, что они привинчены, что было очень кстати. Всасывая кожу ее шеи, прикусывая едва ли не до синяков, он расстегивал ее платье, гармошкой собрав его на талии, приподняв ее ножку, не став снимать с нее белье.
Ему нравились полуобнаженные девушки. В одежде они заводили его больше, чем без нее. Вот и сейчас, видя перед собой пылающую похотью брюнетку в чулках, на блядской шпильке, в трусиках, которые по большому счету ничего не прикрывали, он готов был выть от пульсации в паху. Хотелось войти в нее по основание, но для начала убедиться в том, что она готова, достаточно увлажнена для него.
Собственные пальцы он засовывает в ее рот. Сразу два. Ухмыляется. Наслаждается, когда она с нескрываемым удовольствием посасывает их, прикусывает, стонет.
— Хорошая девочка, — шепчет, целует в шею, и входит этими же пальцами в нее.
Мокрая. До одурения мокрая. Тугая, но ненадолго, он уже растягивает ее, попеременно задевая клитор, вырывая приглушенные стоны из ее горла. Она горит. Извивается. Просит. Заходится в судорогах. Кончает. И снова раскаляется до грани. Он вжимает ее с силой в деревянные полки, свободная рука безжалостно крутит возбужденные горошины груди. Причиняет боль и дарит наслаждение. Дьявольский круг.
Рывком он врывается в нее. Входит целиком. До основания. С характерным шлепком. Ее пальцы начинают массировать клитор, и его рука находит ее. Руслан вколачивается в девушку с бешеной силой, уже не лаская, сжимая ее бедра двумя руками до синяков. Тина кричит. От боли, от наслаждения. Она заходится в стонах. Цепляется крепко в полки пальцами так, что они белеют.
Он трахает ее. Грубо. Несдержанно. Так, как ему нравится. Так, как он предпочитает. Бешеный марафон кроликов, никак иначе. Девочка кончает. Снова кончает, а он врывается в ее податливое тело, растягивая ее под себя.
Горячо. Так горячо, что черепная коробка вот-вот взорвется. Лопнет к херам. Дыхание сбивается. Из легких выбивается воздух. Тина срывает голос. Что-то хрипит. Ощущает безумие рядом с ним. Он изливается. Горячей жидкостью заполняет ее. Такой тягучей, вмиг отливающей и начинающей стекать по бедрам вниз, пачкая кружево чулок.
Откуда-то раздавший звук разбившегося стекла, заставил девушку вздрогнуть, распахнуть глаза и уставиться в потолок своей спальни. Взмокшая. Разгоряченная. Ее тело все еще охватывали легкие спазмы после оргазма.
— Черт! Черт! Черт! Какого, Тина? Какого? — разочарованно выкрикнула куда-то в пустоту, забив кулаками по одеялу.
Испустив обессиленный от негодования стон, брюнетка едва не захныкала. А ведь счастье было так близко. Так близко. А она струсила. Струсила сесть в машину этого невероятно сексуального мужчины. Струсила оказаться в его обществе наедине и теперь уже неделю мучилась эротическими снами с его участием. С этим нужно было кончать. Бурно. Долго и многоразово, вот только где его найти? Как отыскать?