После зачтения приказа идем с командиром полка вдоль строя, поздравляем экипажи с закреплением за ними мощнейших в мире танков. И снова, как в первый день, удивляюсь умению В. И. Краснова говорить с людьми, находить с ними контакт.
Вот он останавливается напротив старшины Пивоварова, крепко жмет ему руку, спрашивает:
— Ну что, Николай Иванович, добавим еще звезду на ствол твоей пушки?
Прославленный мастер точного огня басовито гудит в ответ:
— Обязательно, товарищ подполковник. Только бы вот не удирали «тигры» от меня. А то аж обидно…
Пивоварова понять можно. Ведь в последнее время мы стали рисовать на стволах пушек звезды — каждая за подбитый фашистский танк. А у старшины на боевом счету — пятнадцать уничтоженных орудий врага. Танков же оказалось меньше, чем у некоторых других. Вот и обижен этим Н. И. Пивоваров, считает, что ему крепко не везет.
Командиром экипажа, а одновременно и взвода у него старший лейтенант Сторожук. Стройный, подтянутый, он внимательно прислушивается к разговору Краснова с Пивоваровым. Выбрав удобный момент, тоже вставляет слово:
— Пошлите нас, товарищ подполковник, на самое трудное дело. Не подведем, вот увидите…
Я знаю, что командир полка едва ли не больше всех любит этого взводного. Но на днях Сторожук, подобно Фисенко и Басманову, провинился: тоже демонстрировал мощь своего танка перед гражданским населением. И поэтому подполковник В. И. Краснов, хмурясь, отвечает ему:
— Это еще надо подумать, можно ли такому лихачу трудное дело доверять. Тоже мне, герой отыскался!
Все это подполковник произносит негромко, но кое-кто все же слышит его. В строю смешок. А Сторожук краснеет до корней волос, опускает голову.
— Вижу, что стыд еще не весь потерял, — продолжает Виктор Иванович. — Так уж и быть, поверю. Но если ты и в следующий раз…
— Не будет следующего. Честное слово, не будет! — твердо отвечает старший лейтенант Сторожук, и в его потухших было голубых глазах вновь вспыхивают радостные огоньки: как же, ведь командир простил его!
А мы идем вдоль строя дальше. И перед каждым танком командир полка останавливается, говорит с людьми. У него находится доброе слово для начальника связи полка капитана Н. Ф. Христова и для командира отделения автоматчиков младшего сержанта И. П. Исаева, для ремонтника красноармейца Г. С. Ванина и командира танка старшего сержанта А. Н. Андрианова.
Кстати, у машины Андрианова Виктор Иванович задержался дольше обычного. И не без причины. Ведь всем в полку было известно, что подполковник Краснов с особым уважением относится к этому старшему сержанту, ценит его за умение командовать своим экипажем, мужество в бою. И вот сейчас, расспросив Андрианова о делах, подполковник похлопал его по плечу, похвалил:
— Молодец, Анатолий Никитич! У тебя талант настоящего организатора! Вон ведь какой экипаж сколотил, любой из офицеров может позавидовать.
— Извините, товарищ подполковник, — улыбнулся старший сержант Андрианов, явно польщенный похвалой командира полка, — но вы, как вижу, по-прежнему к старому клоните.
— Точно, угадал. Снова хочу спросить: не надумал ли все-таки пойти в училище?
— А к чему это теперь-то? — вопросом на вопрос ответил старший сержант. — Война ведь, товарищ подполковник, к концу идет. А после нее, думаю, в офицерах надобность вообще отпадет.
— Заблуждаетесь, Андрианов, — укоризненно покачал головой Виктор Иванович. — Думаете, что когда побьем фашиста, то после этого все как по маслу пойдет, империалисты начнут перед нами на цыпочках ходить, беспокоить нас перестанут? Как бы не так! Уверен, что надобность в профессии защитника Родины еще ой как не скоро отпадет! Не верите? Так вам это и замполит может подтвердить. Верно я говорю, Иван Семенович?
— Правильно вам объясняет командир, — говорю Андрианову. — Смело идите учиться. Такие, как вы, армии еще долго будут нужны. Да и сами вы, судя по всему, службу любите.
— Люблю, это уж точно, — подтверждает командир танка. — Но только вот с учебой… Я вас прошу, товарищ подполковник, не торопите меня, дайте еще подумать.
— Что ж, думайте, но побыстрее. А то возьму да и отправлю вместо вас кого-нибудь другого.
Сказав это, Краснов повернулся и решительно зашагал к правому флангу строя. Остановившись там, начал вызывать по одному командиров машин и вручать им танковые формуляры.