Самоходка лейтенанта Козлова и в самом деле уже зашла в борт «тигру». Тот растерянно поводит башней, но наводчик, видимо, никак не может поймать в прицел советскую машину. «Тигр» останавливается, потом начинает медленно разворачиваться. Самоходка тоже резко тормозит, одна из ее гусениц бешено рвет землю. Она разворачивается для прицельного выстрела. Ну, кто быстрее?
…Вот он, борт ненавистного «тигра»! Лейтенант Козлов наводит орудие чуть выше верхней части его гусеницы.
Увлекшись, он не видит, что орудие из развернутой башни «тигра» нацелено прямо на его машину.
Слившись воедино, гремят два выстрела. Что-то горячее толкает Козлова в грудь. Сраженный осколком, он падает на днище своей машины. И уже не видит, как через люки задымившего «тигра» в панике выскакивает экипаж, как остальные танки врага после гибели своего, казалось бы неуязвимого, стального собрата начинают пятиться, а затем и вообще поворачивают назад. Вслед им уже несутся самоходки родного полка, в чью героическую летопись его, Козлова, последний в жизни выстрел уже лег золотой строкой вечной памяти…
* * *
Начиная работу над этой книгой, я, естественно, задался целью как можно больше рассказать о танкистах и самоходчиках — тех людях, с кем рядом, подчас даже в одном экипаже, прошел по тяжелым дорогам войны.
Но уже в процессе работы пришло сомнение: а будут ли достаточно полными мои воспоминания, если я умолчу о бойцах и командирах других воинских специальностей? Например, о нашей славной «царице полей» — пехоте? Ведь мы поддерживали ее буквально в каждом бою, были свидетелями беспримерного мужества и героизма ее бойцов и командиров, особенно на полях Подмосковья в тяжелейшую осень сорок первого года.
Вспоминается хотя бы такой эпизод.
…В одну из ноябрьских ночей стрелковому батальону нашей бригады было приказано в самые короткие сроки совершить двадцатикилометровый марш и к рассвету выйти на исходный рубеж для атаки деревни Фомкино.
— Эту деревню фашисты превратили в очень сильный укрепленный пункт, — сказал комбриг, ставя задачу комбату капитану Г. М. Матисону и комиссару батальона политруку П. Н. Шерстову. — Там почти каждая изба — дзот. До нас эту деревню неоднократно пытался взять стрелковый батальон соседей. Но все его попытки оказывались безрезультатными. И вот если мы ее не возьмем сейчас, то в дальнейшем, когда будем наступать… — Тут подполковник Дружинин решительно взмахнул рукой, воскликнув: — А мы все-таки будем наступать, черт возьми!.. Так вот, когда мы будем наступать, Фомкино нам доставит немало хлопот. К тому времени фашисты постараются сделать из нее вообще неприступную крепость.
Провожая командира и комиссара батальона, А. С. Дружинин заметил:
— Нелегко вам будет. Но бригада верит в вас.
На рассвете стрелковый батальон, как и было приказано, занял исходный рубеж.
Комбат доложил подполковнику Дружинину о готовности к атаке.
— После артподготовки — вперед! — ответил комбриг.
Артподготовка длилась недолго. Когда она закончилась, капитан Г. М. Матисон повел батальон в атаку.
Едва наши цепи приблизились к деревне, как фашисты открыли по ним шквальный артиллерийский, минометный и пулеметный огонь. Сразу же появились раненые, убитые. Пришлось залечь.
Но вскоре бойцы, ведомые комбатом, комиссаром батальона и представителем штаба бригады майором М. А. Власовым, вновь устремились вперед. И опять их встретила непроницаемая стена огня.
Четыре раза батальон бросался в атаку на Фомкино и к исходу дня все же выбил гитлеровцев из деревни. После этого комбриг приказал стрелкам занять оборону вдоль опушки леса в полукилометре от Фомкино.
Фашисты, взбешенные потерей столь важного для них опорного пункта, поставили перед собой цель во что бы то ни стало уничтожить оказавшийся по существу в их тылу советский батальон. Они повели на его позиции атаку за атакой. Так длилось целых две недели.
Наконец, чтобы все-таки сломить упорство батальона, гитлеровцы бросили в бой силы, вдвое превышавшие наши по численности, предварительно пустив в ход авиацию и артиллерию.
Это был самый жестокий бой, не раз переходящий в рукопашные схватки.
Особенно тяжелая обстановка вскоре сложилась на правом фланге батальона, где оборонялась рота лейтенанта С. М. Усольцева. Большая группа фашистских автоматчиков оказалась в тылу этого подразделения.
Тогда, отобрав с десяток бойцов, политрук роты З. X. Незаметдинов повел их в контратаку на прорвавшихся в тыл фашистов.