Он видел, что фашисты пытаются разделиться на две группы и обойти оборонявшихся. Огонь по флангам не позволял им сделать это. Они начали жаться к середине и продвигаться вперед, нарываясь на наши пули.
На выпавшем ночью снегу уже темнело с десяток вражеских трупов. Но фашисты все лезли и лезли…
— Отходить по одному! Быстрее! — приказал наконец Шерстов бойцам. Теперь он был уже уверен, что Тисленко успел вывезти имущество штаба.
Все бойцы группы по этой команде отошли. Рядом с Шерстовым остался только один — тот, что просился быть рядом с ним. Он лежал у другого края поленницы, деловито целился и посылал в сторону врагов пулю за пулей.
— Я приказал отходить! — повысил на него голос политрук Шерстов. — Или не ясно?!
Боец в ответ кивнул, неторопливо прицелился и сделал еще один выстрел. Потом вновь стал целиться…
— Отходи! Я приказываю! — крикнул комиссар батальона.
Только после этого боец стал отползать к избам, беспрестанно оглядываясь и повторяя:
— А вы, товарищ политрук? А вы?
Шерстов еще несколько минут вел бой в одиночестве, прикрывая отход своей группы. Только когда опустели диски, он, приготовив гранаты, тоже начал отходить в сторону Павловской слободы.
* * *
Потерей Юрьево наше командование осталось очень недовольно. А тут еще противник занял Абушково. Одновременно завязался бой в районе Писково, и батальон оказался в невыгодном положении.
Вечером того же дня политрука Шерстова вызвали к начальству. Там ему была поставлена задача во что бы то ни стало восстановить прежнее положение.
Восстановить положение… Но какими силами, если роты и все огневые средства поддержки батальона связаны тяжелым беем под Писково? Силой вот этих девяти бойцов из взвода управления? Правда, есть еще младший лейтенант Тисленко да начальник связи батальона старший лейтенант Лапшин. И все!
Но ведь сказано: «Во что бы то ни стало!» Значит, этими.
Одиннадцать человек. Ты, политрук, двенадцатый. Ты оставлял Юрьево, тебе и брать его.
Шерстов связался со штабом бригады. Попросил поддержки танками. Оттуда ответили:
— Высылаем вам два танка и два бронеавтомобиля. И чтобы к утру Юрьево было возвращено!
Атаку на деревню группа во главе с комиссаром батальона начала ночью.
Было темно, но противник все же довольно быстро обнаружил атакующих и открыл по ним пулеметный огонь. А вскоре из-за крайних изб ударили и две противотанковые пушки.
Конечно, сейчас трудно поверить, что столь малочисленной группе советских бойцов во главе с политруком П. Н. Шерстовым удалось отбить у врага деревню. Но это факт. После двухчасового напряженного боя она ворвалась в Юрьево.
Фашисты, пораженные мужеством атакующих, дрогнули и обратились в бегство.
В этом бою комиссар батальона Шерстов лично уничтожил пять гитлеровцев. Его героизм и бесстрашие вдохновляли и бойцов на подвиги.
А тем временем стрелковая рота под командованием лейтенанта В. Д. Демешенко атаковала противника в Абушково, но, встреченная сильным огнем, залегла. Тогда ей на помощь пришла разбившая фашистов под Писково рота С. М. Усольцева. Она скрытно обошла село с юга и ударила по гитлеровцам оттуда, откуда они меньше всего ожидали.
Абушково тоже стало нашим…
Я и сейчас помню их, героев тех ожесточеннейших боев. Среди них были и коммунисты, и комсомольцы, и беспартийные. Но все они сражались одинаково мужественно, горя одним желанием: защитить от врага Москву — нашу древнюю столицу. И они ее защитили!
Я вижу их живыми. Но многие из них, молодых, полных сил, падут потом в боях, «не долюбив, не докурив последней папиросы». Отдадут за Родину самое дорогое, что имели, — жизнь. Во имя жизни других!
Вот почему память о них не меркнет в ваших сердцах.