Татары были в движении с самого утра, что заставляло их молодого начальника подумывать, не пора ли уже сделать передышку, как вдруг впереди замаячил возвращающийся на рысях головной дозор, и Темир-мурза поднял руку, останавливая отряд. Дозорные подскакали, и их старший, опытный, побывавший не в одном набеге татарин Едигей сообщил:
– Подходим… Река близко…
Темир-мурза зло глянул на ничего не сказавшего проводника, но, вовремя поняв, что и сам должен был всё видеть, прикусил язык. Едигей же, бывший вдвое старше Темира-мурзы, держал себя почтительно. Вот и сейчас он не стал учить неопытного мурзу, а выразился иначе:
– Может, пора узнать, что за рекой?
– За реку не надо. – Темир-мурза как-то не уяснил, о чём ему толкует Едигей.
– Хоп. За реку не надо. – Едигей наклонил голову. – Посмотрим с берега.
Вот теперь Темир-мурза сообразил, о чём речь, и, сделав вид, что подумал, кивнул:
– Надо всё хорошо высмотреть…
– Всё сделаем, – с готовностью подтвердил Едигей и, обернувшись к одному из бывших при нём татар, властно распорядился: – Якуб, отбери лазутчиков, пусть пешими проберутся на берег и посмотрят, сколько урусов возле брода.
Прикидывая, как быть дальше, Темир-мурза стал задумчиво смотреть в сторону, и многоопытный Едигей тут же осторожно высказался:
– Это верно, урусы могут спрятаться там, в степи, чтоб ударить нам в спину при переправе. Если будет позволено, я со своим дозором пройду дальше от брода и проверю, нет ли там засады.
Ни о чём таком Темир-мурза не догадывался, но у него хватило ума понять, что так будет правильно, и он, снова поразмыслив для вида, напутствовал Едигея:
– Заметишь урусов, постарайся узнать, много ли их, – и, провожая взглядом отъезжавших дозорцев, Темир-мурза подумал, что если засада где-то там есть, можно отличиться, первым напав на неё.
Тем временем татарин Якуб, такой же бывалый, как и Едигей, отобрал лазутчиков и не мешкая поспешил с ними к броду, а Темир-мурза, остановив отряд на короткий отдых, мыслями вернулся к Едигею, гадая, высмотрит ли тот урусов. Сам же Едигей, совсем не предполагая, чего хотел бы Темир-мурза, прикинул, где вероятнее всего может укрыться засада, и наказал бывшим при нём дозорцам смотреть в оба. Чтоб казаться незаметнее, татары Едигея растянулись редкой цепочкой и помалу уклонились уже совсем в сторону от брода, когда один из дозорцев начал призывно махать руками.
По этому сигналу татарская цепочка стремительно сжалась, и подскакавшему Едигею звавший всех к себе татарин указал на маячившую впереди фигуру карьером уходившего от них всадника.
– Гонец!.. Гонец урусов!
Больше Едигею объяснять ничего не требовалось. Урус уходил в сторону от засечной линии и не иначе как совсем недавно переехал брод.
– Схватить!.. – гаркнул Едигей, и началась погоня.
Татары, шедшие одвуконь, перескочили на заводных лошадей и понеслись вскачь.
Судя по всему, конь уруса был неплох, но, видимо, ещё раньше подустал и теперь начал сдавать, так что татары не очень быстро, но всё-таки помалу догоняли убегавшего от них гонца. Правда, какое-то время Едигею стало казаться, что урус сможет уйти, но тут его конь, наверняка не выдержав бешеной скачки, грянулся оземь, а сам всадник, вылетев из седла, кубарем покатился в траву.
С радостным воплем татары понеслись ещё быстрее, и, когда Едигей догнал их, туго стянутый волосяным арканом урус, свирепо зыркая по сторонам, уже стоял на коленях. Как только Едигей остановился рядом, один из спешившихся татар с размаху стеганул пленника нагайкой.
– Гавари, сабака, куда едишь?
Однако затравленно озиравшийся урус молчал, и тогда татарин достал нож:
– Сичас из спина ремни резать будим, всё скажешь…
Не слезавший с седла Едигей вспомнил про Темира-мурзу и прикрикнул:
– Пока не трогать! В стан сволочём…
Татары, не желая бросать попавшее к ним в руки добро, спешно сняли с павшей лошади сбрую, седло, а когда Едигей увидал перемётные сумы, то тут же вмешался:
– Давай сюда! Это моя доля, – и, забрав себе часть добычи, Едигей тронул коня.
Татары потянулись следом, за одним из них на длинном аркане, привязанном к седлу, бежал пленник.
В то же время, пока лазутчики Якуба и дозорцы Едигея были у брода или где-то в степи, остававшийся на месте и спешившийся Темир-мурза изнывал от нетерпения. Молодой начальник жаждал действия, ему хотелось немедля схватиться с урусами, а тут приходилось чего-то ждать, и потому, едва вернувшийся первым Якуб подъехал, Темир-мурза нетерпеливо спросил: