За время войны Юрий Петелин обучил боевому мастерству десятки прибывших в полк летчиков, штурманов и стрелков. По его примеру летали многие, молодежь старалась во всем подражать асу.
В эскадрилье Петелина выросло летное мастерство В В. Сенько, единственного штурмана Военно-Воздушных Сил СССР, дважды получившего высокое звание Героя Советского Союза.
Сам Петелин стал Героем Советского Союза в июне 1942 года. Этого звания к тому времени были удостоены в [177] полку только двое - он и командир нашего экипажа Степан Харченко. Первые у нас два Героя Советского Союза.
Летом 1944 года боевая деятельность Юрия Николаевича прервалась. Занимаясь на несовершенном тренировочном снаряде, откуда-то появившемся в расположении нашей части, он сломал обе ноги. А выздоровев, пытался летать, и, может быть, стал бы летать с прежней виртуозностью, если бы война вскоре не закончилась.
Юрию Петелину, с его большим мастерством, с его смелостью, явно не везло со штурманами экипажа. В начале войны он летал с человеком, который часто терял ориентировку, не мог похвалиться точностью в бомбометании. Сменившие его в экипаже два других штурмана, хотя и превзошли во многом предшественника, до уровня своего командира не поднялись.
* * *
Нельзя представить нашу дружную компанию и без любимца полка летчика Феодосия Паращенко, Феди. По словам командира полка И. К. Бровко, Паращенко был самым лучшим пилотом в полку. К тому же всегда с улыбкой, всегда с шуткой - без таких людей было бы скучно.
В начале войны мы оказались с ним в одном звене, а потом долгое время были в одной эскадрилье. Летал он почти всю войну со штурманом Василием Сенатором, опытным и смелым офицером, любившим, правда, выпить лишнее, на что Паращенко мне, штурману эскадрильи, бывало, жаловался. Но все это были житейские мелочи. Главное - героизм, который отличал все их боевые вылеты. В одном из полетов они были сбиты, но сумели остаться живыми.
Из другого боевого полета самолет их вернулся, по существу, на одном крыле. Бензобак - он расположен почти по всей плоскости самолета - взорвался от зенитного снаряда и вылетел вверх. От крыла осталась одна нижняя обшивка. Но опытный Паращенко сумел довести самолет до своего аэродрома и посадить. Во время Сталинградской битвы (я об этом уже упоминал), сбитые истребителями противника, они с парашютами приземлились на нейтральной полосе. Наши наземные войска отправили их на ближайший фронтовой аэродром.
Феодосии Паращенко и Василий Сенатор в 1943 году стали Героями Советского Союза и с еще большим упорством продолжали громить гитлеровских оккупантов. Осенью 1944 года Василий Сенатор погиб. Погиб от нелепой случайности.
Феодосии Паращенко еще два десятка лет после войны [178] продолжал летать, в том числе на современных реактивных тяжелых бомбардировщиках, обучая молодежь. Уйдя в отставку, поступает на текстильный комбинат в г. Энгельсе. И, как не мог плохо воевать, так не умел плохо работать. За высокопроизводительный труд ему было присвоено звание ударника коммунистического труда. В октябре 1979 года жизнь замечательного летчика, хорошего человека оборвалась. Похоронен он в Саратове.
* * *
Командир звена нашей первой эскадрильи Иван Тимофеевич Гросул считался самым смелым воином в полку. У него было, я бы сказал, природное мастерство летчика, летал он в любых условиях, летал днем и ночью. На самые трудные задания посылали именно Ивана Гросула, потому что знали: Иван всегда долетит до цели и, выполнив задание, вернется домой.
Родился он под Одессой, часто вспоминал свою Украину, мечтал об ее скорейшем освобождении и делал все, чтобы приблизить День Победы.
В 1943 году Иван Гросул и штурман его самолета Леонтий Глушенко были удостоены звания Героя Советского Союза.
После войны И. Гросула направили в школу переподготовки экипажей дальней авиации. На учебный, аэродром школы поступило с разных фронтов около сотни старых самолетов ДБ-3ф. Надо было определить, на каких еще можно летать, а какие послать на переплавку. Эта задача была поручена Ивану, так как кто же еще так почувствует машины и облетает их?! Риск здесь, конечно, был большой. На этих самолетах давно никто не летал, с ними не было обслуживающего персонала. Однако в течение недели Иван Гросул определил пригодность каждой машины к дальнейшим полетам.
После демобилизации Гросул жил и работал в Сочи. В 1973 году Иван Тимофеевич скоропостижно скончался на своей родине, под Одессой.
Хорошим штурманом был Леонтий Глущенко, с которым мы летали в одном звене еще на Дальнем Востоке. Он умел выйти на цель при любых обстоятельствах. Вместе с Гросулом их посылали на самые сложные боевые задания, выполнять которые помогала и их большая дружба.
Однажды, когда Паращенко на неисправном самолете вынужденно сел в поле, Гросул и Глущенко, увидя это с воздуха, не задумываясь, посадили свою машину рядом. Забрав с собой летчика и штурмана и оставив стрелков [179] охранять самолет, они отбыли на свой аэродром за помощью.
После войны Глущенко был старшим штурманом одного из авиасоединений дальних бомбардировщиков. Сейчас он в запасе.
В первой эскадрилье, командиром которой во время войны долгое время был летчик нашего экипажа С. А. Харченко,-12 летчиков и штурманов получили звание Героя Советского Союза, значительно больше, чем в других эскадрильях полка. Кроме выше упомянутых это Иван Душкин, Евгений Андреенко, Сергей Захаров, Ефим Парахин, Артемий Торопов и другие. Юрий Петелин также был выходцем из первой эскадрильи. Во вторую эскадрилью переведен с повышением (стал ее командиром). В последний год войны, когда Харченко назначили заместителем командира, а меня - заместителем штурмана полка, первая эскадрилья не утратила своих боевых качеств и, воспитанная на боевой дружбе, боевых примерах первого года великой битвы, до конца войны продолжала умело и достойно решать боевые задачи.
Я думаю, что именно боевой дружбе 10-й гвардейский полк авиации дальнего действия во многом обязан своими боевыми успехами и лучшими традициями.
А еще помогала в этом наша уверенность. Уверенность в том, что победим, ведь дело наше правое: уверенность в товарищах, которые не подведут, выручат в трудную минуту; помогало знание своего самолета, своего оружия.
Наши комиссары
В наших боевых успехах, в нашей вере в победу и уверенности в товарищах велика роль комиссаров полков и эскадрилий, парторгов и комсоргов. Многие из них были летчиками или штурманами и участвовали в боевых вылетах. [180]
Первый комиссар 10-го гвардейского полка, батальонный комиссар А. П. Михайличенко, отражая вероломное нападение гитлеровцев, не вернулся с боевого задания. Это был преданный Родине и партий человек, прекрасный летчик.
Замполит нашей эскадрильи, а затем полка А. Я. Яремчук совершил больше сотни боевых вылетов. Его штурману А. Д. Торопову, сделавшему еще большее количество боевых вылетов, в 1945 году было присвоено звание Героя Советского Союза. Мастерству и мужеству замполита Яремчука можно было только удивляться. Мне, как штурману эскадрильи, приходилось не раз летать вместе с ним. Вспоминаю, как при выполнении боевого задания, когда мы взлетали в темную ночь, у нашего самолета загорелся мотор. Высота в тот момент была около 100 метров. Яремчук, выключив горящий мотор, мастерски с ходу посадил машину. А перед заходом на посадку, чтобы облегчить машину, надо было еще с малой высоты сбросить бомбы, которые были в самолете. Но куда их сбросить? Вокруг аэродрома - населенные пункты, но в темноте осенней ночи они еле различимы. Пришлось с горящим мотором пройти по прямой еще полминуты, которые, кстати, показались часом, и сбросить бомбы уже наверняка, в поле. Чтобы не повредить бомбами свой самолет, еще не успевший набрать высоту, сбросили их, как и положено, на «невзрыв», и механизм сработал безукоризненно: все 10 бомб упали не разорвавшись. Для саперов сообщили координаты их падения.