Но невозможно было закрыть глаза на то, что он требует от нее спасаться бегством, а это вряд ли можно назвать капризом. Шерлок Холмс, даже официально мертвый, искал все новые способы умереть — и непременно послужить этим миру. А Ирэн он оберегал, и именно это она прочла между строк письма. То, что было ей так желанно. То, за что она благодарила бы и наказывала бы Шерлока всеми известными ей способами.
Да и разве ей не должно было льстить, что Шерлок счел ее помехой своему точному, выверенному уму (о чем сама Ирэн знала уже давно)? Увы, это означало, что больше она не услышит его игру.
Очевидно, была причина, по которой Ирэн, потеряв его навсегда, все-таки улыбалась.
Ее сила и ее беда в том, что она хочет Шерлока Холмса, даже когда все летит в тартарары.
Комментарий к Часть 8
*В Сербии уже было два восстания: Первое — в 1804-1813 гг., Второе — в 1815-1817 гг.
Отзывы делают автора счастливой!
========== Часть 9 ==========
Есть ли что-то, способное в мгновение ока пробудить целый мир от долгого оцепенения? Если раньше Ирэн могла только предполагать, то теперь назойливое жужжание ее смартфона подсказало ей очевидный ответ. И надо сказать, он был прелестно лаконичным.
Всего один хэштег.
Ее BlackBerry разрывали на части вибрации, он весь трясся в беззвучной истерике на белом пластиковом столе. Ирэн с деланым спокойствием продолжала пить кофе, не притрагиваясь к гаджету, и в то же время вся Барселона затаила дыхание в ожидании небывалой сенсации. Ирэн наблюдала, как вокруг нее, сидящей в уличном кафе, все умолкают: одинокие пешеходы, пары, экскурсионные группы замедляют шаг, прекращают есть и отрываются от разговоров, один за другим вынимая свои обезумевшие смартфоны. Непрерывные сигналы заполняли эфир. Мгновение на то, чтобы осознать… А уже через долю секунды кто-то охнул от изумления, затем охнуло множество голосов, и воздух наполнился волнообразным гомоном.
Только сегодня мир вспомнил, что, оказывается, прошло уже целых два года.
Ирэн не спешила. Зная по опыту, какие эмоции приносит мучительное неведение, если его как следует растянуть, она призвала на помощь всю свою сдержанность. Но не стоило… определенно, не стоило недооценивать влияние масс.
Может, сдерживаться — это вообще не ее конек.
Когда она все же прикоснулась к мобильному и перевернула его экраном вверх, все ее движения были отточенными и плавными; так эстеты обычно подносят ко рту первую ложку восхитительного десерта, стремясь насладиться всей вкусовой палитрой. На красных губах Ирэн нежилась легкая улыбка, лишь в самых уголках которой можно было заметить оттенок ликования. Недопитая чашка кофе остывала на столе.
Долгое нажатие. Вспыхнувший экран. Всемирно известный символ в виде голубой пташки подмигнул Ирэн и вытащил на свет тот самый хэштег, красовавшийся на вершине лавины уведомлений.
#ШерлокХолмсЖив
#ШерлокХолмсЖив
#ШерлокХолмсЖив
Даже здесь, в тысяче миль от Лондона, эти слова взбудоражили сотни людей. А что в эту минуту творилось в столице туманного Альбиона, она и представить себе не могла… Но очень хотела видеть своими глазами.
И поэтому она вернулась еще до захода солнца. А прекрасная Барселона стала еще одним гостеприимным пристанищем, которое она бросила без сожалений.
Старушка Британия отнеслась к ней неприветливо, встретив затяжным ноябрьским ливнем, но Ирэн плевать хотела на ее капризы.
Как и предвещал Майкрофт Холмс, она действительно соскучилась по роскошному виду на Белгрейв-сквер… но эта глава ее жизни давно закончилась. И чешская история осталась позади, и все вернулось на круги своя: Шерлок жив, а Ирэн, хоть и мертва, может напомнить ему, как звучит ее голос.
Почему бы и не сейчас?
«Прекрасный день, мистер Холмс», — набрала она SMS, как только очутилась на британской земле. Живо представив, с каким сладострастием будет стонать его телефон… она дописала: «Только погода — УЖАС, а я без зонта».
Стоит ли надеяться, что Шерлок за все это время так и не поменял ее звуковой сигнал?
Нужный ей маршрут из аэропорта Хитроу пролегал на северо-запад, откуда лондонские огни показались блуждающими призраками болот. Тридцати миль вглубь страны было вполне достаточно, чтобы не чувствовать себя оторванной от цивилизации. Возвращаясь туда, где некогда был ее дом (один из многих), Ирэн не ощущала ничего и была даже рада этому. Ей казалось, что равнодушие намного лучше, чем горечь и пресыщение.
Приблизительно в сорока минутах от Лондона, в долине у подножия двух природных холмов, находился Хай-Уиком, куда Ирэн и ее семья перебрались из Америки. Когда-то и этот небольшой, весьма грязный городок мисс Адлер покинула с легким сердцем, впоследствии найдя себе занятие по душе и разбогатев, но об обстоятельствах, которые вынудили ее начать самостоятельную жизнь, она не любила вспоминать. Дом ее родителей стоял на том же месте (хотя их самих давно не было в живых): небогатый, если уж сравнивать с особняком в Белгравии, но вполне пригодный для житья. И благодаря вмешательству секретной службы — или вопреки? — он вновь принадлежал Ирэн, о чем та узнала, когда вернулась из Чехии.
Она не колеблясь продала его. И никакой тебе ностальгии по прежним временам.
Далеко не все испытывают большую привязанность к отчему дому. И уж совсем немногие начинают новую жизнь, имея при себе солидный денежный запас. По прилете из Чехии Ирэн, к своему облегчению, обнаружила излишек средств на счету «миссис Нортон», возникший как по волшебству. Что ж, Майкрофт и был в своем роде волшебником, поэтому теперь она могла жить на одни проценты, отказывая себе в чем-то лишь изредка. В одном из быстро застраивающихся районов Хай-Уикома ее ждал новый дом в классическом стиле и с хорошей отделкой, приобретенный заранее на тот случай, если… если…
Да какой смысл притворяться? Ирэн жила в ожидании триумфального возвращения Шерлока Холмса, она всей душой верила в счастливый исход операции.
Постепенно налаживая свой быт, обставляя дом, Ирэн все время ловила себя на мысли: как хорошо было бы вернуться к прежнему ремеслу! Но кое-что ей мешало. В своей незаурядной профессии доминантка давно сделала себе имя, и риск быть узнанной, риск воскреснуть ставил ее существование под угрозу. В печально известном камерофоне хранилась уйма компромата на сильных мира сего, и даже теперь, когда Джим Мориарти больше не мог навредить Ирэн, она понимала: лучше оставаться как есть. Мертвой. Слишком много секретов, принадлежащих самым влиятельным персонам, уплыло в руки британских властей. Может, Шерлок и одержал победу над последователями Мориарти (а иначе он бы просто не вернулся живым), но даже это не решило всех ее проблем.
Кроме весьма серьезных опасений, было и еще что-то, что не могло отпустить Эту Женщину в подвластный ей мир удовольствий.
В памяти Ирэн жила Чехия.
«Здесь довольно живописно», — писала она о холмах Хай-Уикома.
В памяти Ирэн еще жили те минуты…
«И так зелено. Ну, хоть в Лондоне идет снег?»
…когда Шерлок стоял перед ней…
«Зима — мое любимое время года. Что насчет Вашего?»
…и играл для нее скрипке,
как бог.
Он играл так, словно это был их последний вечер перед неминуемым концом света.
Ей больше ни разу не снилась Пражская опера. Ей никогда не снился Пакистан. Ее ослепительно острый разум отсекал все, что могло лишить ее душевного равновесия. Но вот скрипка, та чертова скрипка… постоянно тревожила ее по ночам.
Ежедневно мисс Адлер строчила SMS обо всем, что видела, давая мистеру Холмсу взглянуть на мир ее глазами. Может, он улыбался хоть раз в день, читая ее сообщения, а на большее ей не стоило и рассчитывать. Не бывает союзов живых с мертвецами, твердила себе Ирэн, и нельзя присутствовать в жизни Шерлока на постоянной основе, не мешая при этом сложной работе его холодного и изощренного ума; в конце концов, он дал ей это понять. Быть песчинкой, попавшей в чувствительный механизм, или трещиной в одной из его могучих линз Ирэн не хотела, потому что восхищалась им.