Изучая образцы лав, собранные экспедицией, петрограф Т. М. Окнова установила их повышенную щелочность. Эта особенность хангайских лав резко отличала их от базальтов из соседних районов и свидетельствовала о формировании исследованных пород на более глубоких уровнях земной коры. Тогда же Рачковский впервые и попытался найти в Хангае пироп.
Знакомясь с материалами по Центральной Монголии в фондах Монгольской Академии наук, он наткнулся на интересные сведения о том, что пироп якобы уже находили в Хангае. Удалось найти и вещественные доказательства: неизвестно как попавшие в фонды образцы рыжевато-красного пиропа в черной базальтовой лаве, напоминавшие те, о которых писал А. Е. Ферсман. Казалось, разгадка найдена! Но обнаружить пироп экспедиции не удалось — вулканы Хангая упорно хранили свою тайну!
Пришло время и новые исследователи продолжили прерванные маршруты. В конце 40-х годов Ю. С. Желубовский обследовал вулканы в Хангае, Дариганге, а также в других районах Центральной и Юго-Восточной Монголии. В Хангае, вблизи оз. Цаган-нур, он выявил еще ряд потухших вулканов, описав их географические и геологические особенности.
И все же Хангай по-прежнему оставался загадкой. Какие полезные ископаемые скрыты в подземных кладовых этого экзотического района? Имеют ли практическое значение многочисленные вулканы? Ответить на это можно было только после систематического и всестороннего геологического изучения территории. Это стало возможно лишь в середине 60-х годов, после организации Национальной геологической службы Монголии. Вот тогда и пришла в Хангай геолого-съемочная экспедиция под руководством В. И. Гольденберга. В короткие сроки геологи-съемщики сумели сделать многое: составленная ими геологическая карта послужила основой для прогнозирования и открытия в Хангае проявлений различных полезных ископаемых — меди, свинца, строительных материалов, кварцевого сырья. Определенный интерес представляли и глубинные разломы, впервые выделенные экспедицией в районе Тариатской впадины. С этими разломами связывались вулканические процессы, протекавшие в Хангае. Весь богатый геологический урожай, собранный экспедицией, нашел отражение в полевых дневниках, картах и отчетах, что коротко именуется геологическими материалами. Каждый, кто соприкасался с ними, знает, что геологические материалы — это неиссякаемый родник познания, неоконченная летопись тайн Земли. Эта летопись соткана из многолетнего труда многих исследователей, вписавших в нее свои мысли и творческое горение, свои надежды и сомнения.
Какими были эти люди, прошедшие трудной дорогой первопроходцев? Знакомясь с материалами этой экспедиции, мы пытались найти кого-нибудь из ее участников. Нам повезло. Ранней весной в длинном коридоре Министерства геологии появилась высокая подвижная фигура В. И. Гольденберга, оживленного, переполненного заботами и идеями. Закончив официальные дела, он собрался выехать в Южное Гоби — там теперь работала его экспедиция.
Валим Ильич сразу располагал к себе своей общительностью, душевной молодостью и увлеченностью настоящего исследователя. Вот эта увлеченность делом и организаторская хватка позволили ему создать замечательный геологический коллектив, где царили абсолютное доверие, полное взаимопонимание, полнейшая ответственность и добросовестность каждого. Эти качества Гольденберг успешно прививал молодым монгольским геологам, работавшим вместе с нашими специалистами. Он сразу проникся идеей поисков пиропа среди молодых вулканических пород Хангая и порекомендовал нацелить внимание на зоны разломов Тариатской впадины. Эти разломы представлялись ему контролирующими структурами, которые могут направлять поиск пиропа. Загоревшись, он обещал непременно приехать в полюбившийся ему Хангай, если не помешает что-нибудь чрезвычайное. В тот год его экспедиция завершала геологическую съемку очередной площади в Гоби. Там удалось выявить тогда новый рудоносный район.
Вдохновленный удачей, Гольденберг работал на пределе, совершая многокилометровые маршруты под палящим солнцем пустыни, преодолевая жажду и боли уже натруженного сердца. Работы были успешно закончены. Накануне отъезда Гольденберг вышел в свой последний маршрут, вышел, чтобы еще раз что-то проверить и убедиться в правильности сделанных выводов. Вернулся он только к вечеру, тяжело опираясь на геологический молоток, с усталой, но счастливой улыбкой. Он еще нашел в себе силы посидеть со всеми собравшимися под звездным небом возле огонька, обсудить спорные геологические вопросы, «пошуметь» за геологию и новую медь Гоби. Жизнь, казалось, переполняла его, и никто не знал тогда, что сердце его уже отстукивает свои последние часы на Земле…