Все шлихи просматривались в лотке на глаз и даже под лупой, затем высыпались в мешочки с указанием места взятия и номера пробы и доставлялись в лагерь. Здесь минералог Бадра обрабатывала шлихи и подолгу, не отрываясь от бинокуляра, изучала их, выискивая зернышки пиропа или его спутника. Однако пока дела обстояли неважно: пиропа не оказалось ни в одной из взятых проб, лишь в нескольких были обнаружены незначительные знаки хризолита.
Мы работали в одном из слабоизученных районов Монголии и располагали лишь мелкомасштабной геологической картой. Чтобы правильно ориентироваться в обстановке и не вслепую вести поиски, нам предстояло составить геологическую карту исследуемой перспективной площади. Нужно было и как можно детальнее изучить разрезы базальтовых покровов впадины, попытаться найти в них вулканические жерла, где может оказаться пироп. В итоге получался весьма разнообразный комплекс исследований, которые надлежало выполнить за короткий сезон.
Через лавовое поле к вулкану Хоргийн-тогоо. Фото О. И. Климберга.
Одной из многих наших задач было обследование вулканов. Они не могли оставить к себе равнодушным ни геолога, ни географа, но нас они еще интересовали как возможные источники пиропа. Знакомство с хангайскими вулканами началось с самого главного из них — Хоргийн-тогоо.
Ранним утром, выйдя из полевого лагеря, мы — геолог Намсарай, техник Олзвой и я — направились вверх по Суман-голу. Решено было подняться на Хоргийн-тогоо с северо-востока и спуститься но лавовому потоку на юго-запад, к озеру Цаган-нур. Именно таким путем прошел более 80 лет назад славный первопроходец Хангая Д. А. Клеменц.
Утро казалось прекрасным: первозданная тишина, небо без облачка, а под ногами мягкая зелень альпийского луга, разукрашенная цветами. Вернее одним цветком, но каким: мы буквально ступали по эдельвейсам. Это был настоящий горный рай. Однако он кончился, как только мы переправились на левый берег Суман-гола и стали огибать с севера Хоргийн-тогоо. Теперь мы двигались по черной безжизненной поверхности агломератового потока — хаотического скопления вулканического пепла[29] и шлака. Особенно много было вулканического шлака — кусков очень пористой базальтовой лавы различной формы и размеров, внешне чем-то напоминавшей металлургический шлак. Весь этот рыхлый вулканический материал, выброшенный при взрывном извержении вулкана, сконцентрировался на его северном склоне, образовав шлейф площадью около 2 км2. Мы пошли вверх по агломератовому потоку, который должен был привести к кратеру.[30]
Все чаще на нашем пути встречались вулканические бомбы самых разнообразных форм — наподобие мяча, эллипса или веретена — и размеров до 0.5–1 м. Образовались они из раскаленных кусков лавы, выброшенных при взрывном извержении вулкана на значительную высоту. В воздухе они деформировались и приобретали форму, зависящую от вращения, которое приобрели во время своего полета. Чтобы сохранить эту форму и при падении на землю, летящие куски лавы должны были остыть и приобрести снаружи затвердевшую корочку. Если же обломки лавы не успевали остыть в воздухе, при ударе о поверхность земли они сплющивались, приобретали неправильную форму или спекались. Наряду с бомбами во множестве встречались лапилли (по-итальянски — камешки) округлой формы, величиной с горошину или грецкий орех. Они, как и бомбы, выбрасывались из вулкана, но на большую высоту, успевая полностью затвердеть без каких-либо следов деформации.
Бомбы надолго приковали наше внимание — мы усердно поработали своими молотками, выясняя, что же скрывается внутри этих образований. В большинстве своем бомбы состояли из плотной базальтовой лавы, в которой поблескивали зеленые глазки оливина величиной со спичечную головку. Наряду с «пустыми» встречались бомбы и с «начинкой» — обломками серо-белых гранитов, сланцев и других пород, через которые прорвался магматический расплав.
Словом, наш интерес возрастал пропорционально количеству встреченных бомб, а они все чаще попадались на нашем пути, всякий раз пробуждая какое-то смутное ожидание. Вот и еще одна бомба с «подрумяненной», подобно хлебу, корочкой. Что в ней? Короткий взмах молотка — и в свежем сколе сверкнула на солнце белая табличка какого-то минерала. Едва успеваю разглядеть его, как слышу радостный голос Намсарая: в его бомбе такой же минерал, еще более крупный — размером со спичечный коробок. Минерал светился каким-то живым, жемчужно-белым светом, словно окошко в черной ночи. Судя по таблитчатому облику кристалла, это санидин.[31]
29
Вулканический пепел — наиболее мелкие частицы магматического расплава, выбрасываемые при эксплозивных (взрывных) вулканических извержениях.
30
Кратер — нишеобразная или воронкообразная впадина, расположенная на вершине или на склоне вулкана. Образуется в результате взрывных вулканических извержений.
31
Санидин — бесцветная, прозрачная разновидность калиевого полевого шпата. Как высокотемпературный минерал встречается в вулканических породах.