— Спасибо, Петрович, — Рудаков благодарно пожал ему руку.
Кот распорядился.
— Барыга, возьми трубу, ствол и будь здесь на фасаре. Если появятся подозрительные люди, предупреди нас.
Шкафообразный «бык» Барышников вылез из машины и занял пост наблюдения. За поясом у него топорщился пистолет ТТ.
Колонна машин, пыля широченными шинами «Breege Stone», взобралась на пригорок. Там, на самом высоком и видном месте стоял памятник Марии Аникиной (в девичестве — Рудаковой). На территории безымянных могил появились редкие памятники: кто-то отыскал своих родственников. Но многие могилки с деревянными и ржавыми металлическими табличками заросли бурьяном.
Алексей, мать и дядя Петя вылезли из джипа, подошли к могиле. Кот и Хмель возложили охапку цветов к памятнику Аникиной. Художник положил на могилу конфет, пряников, блинов. Поставил рюмку с водкой.
— Привет, сеструха! Давай, выпей, ты же любила это дело.
Мать погладила установленный на памятнике снимок дочери.
— Здравствуй, доченька, вот мы и пришли в гости к тебе. Здесь твой братик.
Художник с матерью и дядей Петей сели за деревянный стол. Баум шустро накрыл стол и откупорил бутылку водки.
— Баум раздай стаканы братве и налейте водяры, — приказал Художник. — Пусть помянут мою сеструху.
— Хорошо, босс.
Зазвенели стаканы и рюмки. Все наполнили стеклянную тару сорокоградусной. Выдохнули…
— Помянем рабу божью Марию! — сказал дядя Петя и осушил стакан с водкой.
Художник тоже выпил. Мать выпила, поморщилась. Братва поддержала лидера.
— У меня, сынок, сны вещие, — начала рассказывать мать. — Когда Маша училась в девятом классе, приснился мне ужасный сон. Будто попала она в болото, и оно ее засасывает. Она кричит мне: «Мама, помоги! Спаси!» И тонет. Пытается вылезти, но ей не удается. Потом голова ее скрылась в трясине. А через шесть лет сон сбылся. А недавно мне другой вещий сон привиделся. Является ко мне Маша и говорит мне: «мам, я замуж вышла». Смотрю — а рядом с ней худенький молодой паренек. Поехала как-то на кладбище. Глядь — рядом с могилкой Маши свежее захоронение появилась. «Сосед» новый. Подхожу поближе. Смотрю на фотографию. А на фотографии тот самый парень, что мне приснился. Вот чудеса.
— Мам, а про меня ты сны вещие видишь?
— В сновидениях ищу я тебя по Москве, в метро, на улицах… Вроде ты в Москве живешь. И какие-то вывески на иностранном языке.
Художник снова подошел к памятнику, достал из кармана золотое кольцо.
— Ну вот, сестренка, отомстил я твоим насильникам. Теперь спи спокойно. Земля тебе пухом. Не переживай за меня, все будет пушисто.
И глубоко вдавил в землю золотое кольцо. То самое, что было при сестре в момент ее смерти. Это материнское обручальное кольцо. Видимо Машка хотела продать его за дозу наркотиков. Колечко передал ему Северянин. А тому — Кент. Ювелирное украшение бандитский спецназовец снял с умерщвленной им Нюры. Перед тем как закопать предательницу в яме.
Теперь это кровавое золото не принесет никому зла. Никогда.
Куча жирных и черных ворон, восседая на соседних памятниках и крестах, нетерпеливо ожидали, когда люди уйдут. Они предвкушали пир. Вот они тогда поживятся! Конфеты, пряники, печенье, блины… Только когда же они уйдут?
Художник сидел в джипе, когда увидел пожилую, бедно одетую, женщину с клюкой. Он признал в старушке свою классную руководительницу Нину Ивановну Гутееву.
«Как она постарела! Вся седая. Сколько морщин. Да и клюки у ней не было. Левая нога плохо ходит. Артрит, наверно. Говорят, она на пенсии. Живет в нищете. Сын не помогает ей, хотя живет неплохо. Имеет киоск у Торгового центра. Как я забыл! Я же хотел к ней зайти с Северянином! Она наверно не знает, что ни Миши, ни Игоря, ни Сереги уже нет в живых».
Он вспомнил, как в пятом классе Нина Ивановна после выписке его из больницы привела Алексея к себе домой. Накормила, напоила чаем с малиновым вареньем. Тогда по телевизору шел репортаж о хоккейном матче ЦСКА — «Бостон Брюинз». Черно-белый телевизор «Березка» без помех отображал яркую игру советских спортсменов. А разве можно было забыть голос легендарного и блистательного Николая Озерова. От одной его только раскатистой торжественной фразы «внимание, внимание, говорит и показывает Бостон» по спине бегали восторженные мурашки. А волнение просто перехлестывало через край. Наши армейцы тогда выиграли 5:3, а на льду блистал гениальный Харламов. Этот день надолго врезался в память Рудакову. Наверно своей человеческой добротой, благожелательностью, внутренним комфортом и интересными спортивными переживаниями.
Вообще, Нина Ивановна была терпеливым педагогом. Несмотря на то, что общение с воспитанниками отнимало у нее много нервных клеток и душевных сил, несмотря на то, что ученики делали ей пакости и безбожно грубили, она умудрялась прощать им все прегрешения и организовывать различные мероприятия для них, тупоголовых балбесов. Такие, например, как День именинника. Довольно-таки, запоминающее событие. Рудаков до сих пор его не стер из памяти. Этот день состоит из нескольких приятных апперцептивных составляющих. Роскошный стол, уставленный тортами, печеньем, конфетами, вафлями, сухарями. Пластинка с легендарной голландской группой «Тич ин». Веселье, смех, шутки и дискотека до упора. Пацаны, танцующие зажигательный канкан… Дружно обнявшись за плечи, они подкидывают ноги до потолка. Миша, Юра, Серега, Игорь и Леша. Вся элита восьмого «Б» класса!
А музыка орет на всю Ивановскую:
« Дон-дон-дон-дон..!»
И пацаны орут как сумасшедшие:
«Дон-дон-дон-дон!»
На сердце Художника потеплело от нахлынувших воспоминаний. Он обратился к Амбразуре.
— Видишь ту бабку с палочкой?
— Да шеф.
— Живет она вон в той пятиэтажке, квартира номер семнадцать…
— А че с бабкой сделать, квартиру отобрать у нее, что ли или того?..
— Чего того? Дай тебе волю все у всех отберешь и всех заземлишь…
— Прости, шеф. Да я…
— Ладно, не суетись. Ты правильный пацан, Амбразура, настоящий рэкетир. Задание простое — надо каждый месяц под видом работников Собеса приносите ей пакетик с продуктами: колбаска, сыр, ветчины и тому подобное. И еще. Узнай, на рынке есть коммерсант по фамилии Гутеев. Дополнительно возьмите с него баксов двести и этой женщине отдашь. Лады?
— Все будет в ажуре, шеф.
ГЛАВА 9 НОВЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ
Катя достала из почтового ящика белый конверт с марками иностранного государств. Это пришел ответ из одного американского университета. Туда он посылала все документы и результаты языкового теста. Сердце ее затрепетало.
Страшно волнуясь, она вскрыла письмо. Жадно уловила первые строчки письма…
« Dear Miss Maksimova…»
Пробежала быстро глазами официальное послание и, зацепившись за слово «admitted», чуть не подпрыгнула до потолка. Ура! Ее приняли! Ее усилия не пропали даром. Она тут же позвонила Алексею, спеша поделиться счастьем!
— Ура, Леша, я поступила! Поздравь меня!
— Умница! Я обожаю тебя! Сегодня отметим это радостное событие! Родителям сказала?
— Сейчас позвоню.
— У меня для тебя есть еще одно радостное известие…
— Какое?
— Ты едешь ты со мной в Москву. Меня вызывают по работе.
— Ура! Везет так везет! Я давно хотела в Москву.
Кате хотелось петь. Радость переполняло ее сердце. В один день столько счастья привалило! Это, наверно, самый судьбоносный день в ее жизни.
Немного испортил настроение Антон: он снова ей звонил. Она бросила трубку. Сколько раз ему объяснять. Все, прошла любовь — завяли помидоры. Пусть забудет номер ее телефона. Навсегда! А он опять не унимается, опять за свое. Трезвонит и трезвонит. Хорошо, что Алексей об этом не знает, а то в порыве ревности что-нибудь сделает с Антоном.
Кате было жалко бывшего ухажера. Но что поделаешь, не любит она его, не любит. Хорошо, что она уезжает. Он постепенно сотрет ее из своей памяти. Ведь разлука лечит.
Художник сидел в недавно освобожденном от ига Бормана ресторане «Тагарский» и ужинал. Зашел Северянин с незнакомым мужчиной. На братка неизвестный был не похож, ни манерами, ни прикидом. Наверно — коммерс. Разводить его что ли Северянин привел? Или тут иное дело? Интересно узнать. Глаза у незнакомца были потухшие, вид осунувшийся, мешки под глазами. Мужчина, казалось, перенес какое-то горе.