Нужно было что-нибудь говорить, раз уж он пришел. И Калитин постепенно, слово за слово, выложил Ангелине Львовне все перипетии своей запутанной жизни.
Сеансы психотерапии, за время которых Марат избавился от приступов депрессии, тянулись около года. Он успел привыкнуть к Ангелине Львовне, ее хрипловатому голосу, открытому взгляду и улыбке.
— Ну, я полагаю, теперь вы полностью вернули себе душевное равновесие, — в один из дождливых осенних вечеров заявила доктор Закревская. — Вам больше не нужно приходить ко мне.
— Как? — растерялся Марат. — Почему не нужно?
— Вот так! — улыбнулась она. — Все, что могла, я сделала.
Калитин вышел из ее кабинета, не чуя под собой ног, не попрощавшись как следует, не поблагодарив. Неделю он прожил как в тумане, а в воскресенье позвонил Ангелине Львовне.
— Давайте поужинаем вместе, — предложил он. — Вам нравится «Лангедок»?
— Не знаю, — засмеялась она. — А что это такое?
«Лангедок» — небольшой уютный ресторанчик — славился французскими винами и изысканной кухней. Именно в нем Марат и докторша впервые встретились в «неформальной» обстановке…
Глава 3
Лариса легко нашла офис киностудии «Дебют». Он оказался на удивление небольшим. В сумрачном холле, украшенном искусственными деревьями в кадках, сидела секретарша — женщина средних лет, с бесцветными волосами и в очках.
— Вам кого? — хмуро спросила она, окидывая посетительницу строгим взглядом.
— Я… — оробела Лариса. — Я по поводу объявления…
— Какого объявления?
— Насчет работы. Я звонила вчера вечером…
— А-а! — не дослушав, кивнула секретарша. — Тогда вам к Чарову. Вторая дверь по коридору, с левой стороны.
— С-спасибо, — пробормотала Лариса, бочком проскальзывая мимо сердитой дамы.
В коридоре было темно и пустынно. Пахло пылью.
Лариса представляла себе киностудию несколько по-другому. По ее мнению, здесь должны толпиться актеры, режиссеры, операторы, гримеры, статисты и прочий киношный народ; повсюду должны громоздиться декорации, висеть костюмы, стоять камеры, гореть прожекторы… и происходить еще много чего шумного и чудесного. Полная тишина и безлюдье неприятно поразили учительницу Мельникову.
«Наверное, сама киностудия в другом месте, — решила она. — А здесь что-то вроде конторы… или отдела кадров».
Лариса подошла к двери с табличкой «Чаров В.А.» и осторожно постучала. Из кабинета раздался приятный басок:
— Входите!
В светлом квадратном помещении стояли письменный стол с компьютером, несколько стульев и старинная чугунная вешалка, которая совершенно не вязалась со всей остальной обстановкой. На вешалке одиноко висело длинное горчичное пальто Чарова.
Сам хозяин кабинета отвлекся от разложенных перед ним бумаг и настороженно уставился на Ларису.
— Что вам угодно? — осведомился он, жестом предлагая посетительнице сесть.
Мельникова опустилась на кончик стула и сжала в руках сумочку.
— Моя фамилия… не важно… Я вам вчера звонила по поводу работы…
Чаров опустил глаза и хмыкнул.
— Вчера поступало множество звонков.
— Я Мельникова, — торопливо объяснила Лариса. — Учительница биологии. Помните?
— Допустим…
— Так у вас есть работа для меня?
— Разумеется.
— А что надо делать?
— Нам требуется помощник администратора, — сказал он, улыбаясь одними губами. — Значит, человек, который должен справляться с разной работой.
Лариса не знала, что сказать. Она смотрела на Чарова, как его холодная улыбка медленно сползала с лица.
— И все-таки…
— Разная работа! — повторил он, повысив голос. — Разная! Возможно, придется стирать и гладить костюмы, выдавать и собирать реквизит, готовить еду для артистов и сотрудников киностудии. У нас разносторонняя деятельность.
— А… какова продолжительность рабочего дня? — спросила Лариса, все более теряясь под взглядом Чарова.
— Рабочий день не нормирован, — ответил он. — Вы можете быть задействованы целые сутки, а можете отработать пару часов и быть свободны.
— Но я еще работаю в школе…
— Совместительство исключено, — резко сказал Чаров, всем своим видом показывая, что разговор слишком затянулся. — Вам придется сделать выбор. Что вы решили?
— Я не знаю, я…
— Тогда поговорим в другой раз, когда вы определитесь.
— Нет-нет! — испугалась Лариса. — Лучше сейчас.
— Хорошо. — Чаров терял терпение. — Сколько вам платят в вашей школе?