— Больница? — с недоумением переспросил Мелис. — Не знаю, что это такое, но надо поискать знахарку какую-нибудь.
— Нам надо найти ночлег, — уточнил Ильманус Лидброт. — А там мы с Солусом сможем помочь Эйлин.
— Где же мы найдём ночлег? В город нам возвращаться нельзя, а здесь, на окраине, стоят хибары какие-то, чужаков, говорят, здесь не любят, видимо, нас, подозрительных, не примут, а то и снова дружине отдадут, — сказала Эйлин.
— Это кто ж отдаст-то? Никто вас не отдаст, — забормотал рядом знакомый старушечий голос.
Эйлин сразу узнала ту бабку, что принесла ей поесть в тюрьму, а Нелли с Мелисом — ту, что отправила их на площадь, дав в спутники Лидброта.
— Пойдёмте, — настойчиво тянула их за собой старуха. — У меня никто вас не тронет, хоть спокойно отдохнёте и сил наберётесь.
— Спасибо вам, — любезно ответил Лидброт. — Мы уже идём. Показывайте дорогу.
Мелис подхватил Нелл под руку и последовал за бабкой и магистром. Солусу Торментиру ничего не оставалось, как помочь Эйлин подняться и, поддерживая её за талию, брести в арьергарде.
Старушка бодро семенила к одному из домишек, о чем-то тихо переговариваясь с Лидбротом. Мелис и Нелл, заговорщицки переглядываясь, пытались подслушать их разговор. К их великому сожалению, они почти ничего не уловили, а заодно пропустили пикировку Эйлин и Солуса.
Эйлин чувствовала себя полностью разбитой и еле плелась. Обожжённые запястья болели, на них вздулись волдыри. Если бы не рука Торментира, то Эйлин наверняка бы упала.
— Эйлин, — ядовито произнёс Торментир. — Попытайтесь передвигаться самостоятельно. Вид, конечно, у вас измученный, но, по-моему, последние пару лет вы отнюдь не голодали…
От возмущения у Эйлин округлились глаза. Она выпрямилась и оттолкнула от себя руку Торментира.
— Я вам очень благодарна, Солус, — не менее ядовито, чем магистр, сказала Эйлин. — Но можете больше не переутомлять себя. Вы явно не держали в руках ничего тяжелее волшебной палочки, многоуважаемый волшебник. А женщин вы и подавно на руках не носили…
Эйлин осеклась. Торментир, побледнев, молча смотрел на неё. Эйлин стало ужасно стыдно за свою грубость. Как бы там ни было, а этот человек спас ей жизнь.
— Простите меня, Солус, — тихо сказала Эйлин, коснувшись рукава его мантии. — Не знаю, что на меня нашло.
Торментир, прищурившись, внимательно смотрел ей в лицо.
— Не надо, пожалуйста, Солус… Не читайте мои мысли… сейчас.
Наверное, что-то увидеть в её мыслях Торментир всё-таки успел, потому что он улыбнулся и очень любезно сказал:
— И вы простите меня, Эйлин, тогда всё будет в порядке.
Эйлин чуть заметно кивнула, и он продолжил:
— Позвольте мне всё-таки помочь вам, — он снова обхватил талию Эйлин, и они двинулись дальше.
«Наверное, надо всё-таки похудеть, — мелькнула мысль в голове у Эйлин. — Потом… Когда-нибудь…».
Процессия подходила к небольшому домику, окруженному яблоневыми деревьями. Листья на деревьях имели необычный оттенок. «Словно жилки на скрипке», — ахнул Мелис и толкнул Нелли под бок.
— Отстань, — отмахнулась та.
— Лидброт услышал их перешёптывание:
— Да, именно так, — он сразу догадался, о чём говорил Мелис. — Эти яблони произошли от того самого Вечного Древа, о котором говорил твой дедушка.
— Но как же, — задохнулся от волнения Мелис. — Как они сохранились? Ведь в своё время уничтожалось всё, что напоминало о Древе!
— Не всё, не всё, милый, — забормотала старуха. — Мы сохранили, что могли.
— Непосвящённые и не увидят, какого цвета листья и плоды этих деревьев, — пояснил Лидброт. — Они увидят просто обычные старые яблони и ветхий дом. Так решили Хранители Памяти.
— Ка-какие Хранители? — заикнулся Мелис.
— Да вот, к примеру, почтенная бабушка Зэм, — улыбнулся старый волшебник. — А так как вы видите, что эти деревья отличаются от обычных, это значит, что вы вступили в круг Посвящённых.
Мелис и Нелли открыли рты. Нелл по вредности характера и здесь не удержалась от комментария:
— Вот и мама говорит, что я вечно во что-нибудь вступаю…
— Тихо ты! — шикнул на неё Мелис. — Чего болтаешь? Вот опять языка лишишься, так узнаешь!
— Да ладно, молчу, молчу, — буркнула недовольная Нелл.
Проходя мимо деревьев, новопосвящённые разобрали в шелесте листьев слова:
Пусть снова опасность ждёт за горой,
Здесь обретаешь мир и покой,
В доме у старой Зэм.
Отступит тревога, печаль отойдёт,
Тогда и отправишься снова в поход
Из дома старой Зэм.
Путники вошли в потемневшую от времени, покосившуюся лачугу.
Глава 15. Лекарь без лицензии
Внутри, к их удивлению, было чисто, светло и даже довольно просторно. Мелис в изумлении даже протёр глаза.
— Как это может быть? Она внутри больше, чем снаружи!
Магистры и старая Зэм загадочно улыбнулись, Нелли махнула рукой на все чудеса нового мира, а Эйлин слишком устала, чтобы чему-то удивляться.
— Входите, входите, — захлопотала старуха. — Сейчас устроим вас на отдых.
— Солус, поди-ка сюда! — позвала она, снимая цветастое покрывало с кровати. — Устрой Владеющую Силой поудобнее.
Тем временем Нелл прикорнула на широком сундуке, сунув скрипку Мелису, а тот, в свою очередь, пристроился возле этого сундука, осторожно прижимая скрипку к груди. «Буду охранять Нелли, — решил он. — Проснется госпожа Эйлин — скажет ещё мне спасибо…». Он задремал, улыбаясь во сне чему-то своему, наверное, очень хорошему.
— Солус, вам нужна моя помощь? — спросил старый маг.
— Пока нет, — отрывисто бросил Торментир.
— Хорошо, мой мальчик. Если что — зовите, — и Лидброт с наслаждением устроился в кресле-качалке, натянув на себя покрывало, снятое старухой с кровати.
Торментир с видимым неудовольствием повернулся к Эйлин.
— Мне ничего не нужно, — быстро сказала она. — Спасибо, Солус.
— Я должен осмотреть хотя бы ваши ожоги, — он взял её за руку.
Эйлин болезненно поморщилась. Запястья мучительно болели. Ныло и саднило где-то в рёбрах, наверное, кто-то из дружинников постарался. Во рту пересохло, горло горело. «Видимо, от дыма», — решила Эйлин. Волшебник порылся где-то в складках своей мантии и извлёк оттуда пузырёк с тёмно-коричневой маслянистой жидкостью. Он смазал ею обожжённые места, а затем провел вдоль рук Эйлин волшебной палочкой. Руки осыпало золотистыми искрами. Эйлин почувствовала, что боль уходит, а волдыри на запястьях мгновенно исчезли.
— Легче? — спросил Торментир.
— Да, спасибо, — выдохнула обрадованная Эйлин. — Мне намного лучше.
— Хорошо. Тогда спите, — и Торментир было отвернулся от неё, но Эйлин окликнула его:
— Солус!
— Да?
— Как хорошо, что мы встретили именно вас, — и Эйлин обняла его за шею.
Солус замер от неожиданности. Но ушибленные рёбра не простили Эйлин этого порыва, сразу же отозвавшись болью. Эйлин, ойкнув, схватилась за бок.
— Что? — сурово спросил её Торментир. — Болит?
— Да нет, ничего, пройдёт. Синяк, наверное.
— Покажите.
— Не нужно, — воспротивилась Эйлин. Она стеснялась Торментира и ей совершенно не хотелось раздеваться перед этим мрачным человеком.
Но Торментир властно потянул её за руку к себе и приподнял её потрёпанный пуловер на рёбрах. Эйлин сморщилась от боли. Разумеется, на боку у неё красовался здоровенный кровоподтёк. Когда Солус стал ощупывать его, Эйлин непроизвольно дёрнулась. Торментир внимательно посмотрел на неё.
— Больно же, Солус! Ой!
За всем этим исподтишка наблюдала возившаяся у печи старая Зэм. Торментир, заметив это, подошёл к ней и что-то тихонько спросил. Зэм закивала головой, подала ему какую-то баночку, а сама стала что-то быстро размешивать в глиняной кружке.