Торментир приблизился к Эйлин. Та съёжилась. В баночке была густая мазь с травяным запахом. Торментир, зачерпнув этой мази, попытался намазать синяк, но Эйлин воспротивилась:
— Солус, я сама могу это сделать!
— Здесь дело не только в мази, но и заклинаниях. Вам придется потерпеть моё присутствие, даже если вам этого не хочется, — в голосе Солуса Эйлин уловила неприязненные нотки.
И тут без всякой телепатии Эйлин поняла причину его враждебности. Он думает, что его прикосновения, да и он сам ей неприятны! Лукавые огоньки загорелись в её глазах. Сдерживая улыбку, она произнесла:
— Мажьте. Но если вы сделаете мне очень больно, Солус, я вас ущипну, — и Эйлин подставила свой побитый бок.
Торментир в недоумении посмотрел на неё, пожал плечами, и продолжил растирание, шепча что-то себе под нос. И хотя боль в боку беспокоила, но щипаться Эйлин не пришлось.
— Теперь всё. Спите, Эйлин, — и Торментир отвернулся.
Эйлин быстро, насколько позволяли её ушибы, юркнула под одеяло, и, вложив в голос как можно больше теплоты, позвала:
— Солус!
Он удивлённо обернулся.
— Спокойной ночи, Солус! — и Эйлин послала ему самую милую улыбку, на которую только была способна сейчас.
Торментир смутился, несколько раз открыл рот, словно собираясь что-то сказать, но потом только махнул рукой и вышел из домика. Зэм подошла к кровати, держа в руках кружку с каким-то питьём.
— На вот, выпей, — протянула она кружку Эйлин.
— Что это?
— Пей, так твой Солус велел.
— МОЙ Солус? — переспросила Эйлин. — А, ну тогда точно, это отрава.
И она залпом выпила содержимое кружки. Старуха захихикала:
— Я ведь вижу, ещё не совсем слепая. Глаз ты положила на него.
Эйлин порозовела:
— Какой такой глаз?
Зэм продолжала:
— Только осторожна будь. Силы в тебе много, но он тоже силён, а зачастую — опасен. И если тебе он не нужен, то лучше не тронь его.
— Спасибо, бабушка, я подумаю, — отозвалась Эйлин, закутываясь в одеяло.
«Я и сама не решила, что мне нужно, — думала, засыпая, Эйлин. — Хотя, в принципе, он ничего».
Глава 16. Грозное пророчество
Утром Мелис проснулся первым. В домике царила сонная тишина. Он тихонько выбрался со своего места. Нелли сладко спала на своём сундуке, волосы её разметались, закрывая лицо. На душе у юноши стало радостно и светло, и он вышел во двор — умыться.
Солнце просвечивало сквозь кроны яблонь, и от этого листья казались какими-то особенно прозрачными. «Это хризолит, — вдруг подумалось Мелису. — Не каждый может видеть его в листьях, древесине и плодах деревьев, которые происходят от Вечного Древа Сариссы. Дедушка так и говорил мне, но тогда я не понял его. А ведь и скрипка такая же, но полностью её сила проявилась только у Нелли в руках». При мысли о Нелли Мелис снова заулыбался. Какая она необычная! Здесь, на Сариссе, девушки совсем не такие. Впрочем, здешние девушки всегда мало интересовали его. Они только глупо хихикали при виде парней, стремились поскорей выйти замуж, а к возрасту Эйлин превращались в старух. А Нелл… Она смелая, умная, и к тому же красивая. И теперь они с ней в рядах Посвящённых. Это всё неспроста, это судьба.
Так думал Мелис, подставляя руки под струю воды из жестяного умывальника, прикреплённого к одному из деревьев. Холодная вода взбодрила и освежила его, и тогда Мелис осмелился на шутку. Не вытирая мокрых рук, он вернулся в дом.
Нелл всё ещё нежилась под одеялом. Мелис побрызгал ей в лицо ледяной водой. Нелл недовольно сморщилась и сонно пробормотала:
— Мам, ещё десять минут. Я чуть-чуть посплю…
Мелис не выдержал и фыркнул. Нелли раскрыла глаза, постепенно осознавая окружающее, и, увидев улыбающегося Мелиса, грозно заявила:
— Ща получишь в глаз за свои шуточки!
— Нет, — Мелис продолжал улыбаться. — В глаз я не хочу. Идём, пока все спят, я тебе что-то покажу очень красивое.
Нелл демонстративно вздохнула и сползла с сундука:
— Веди уж, показывай.
Молодые люди вышли во двор.
— Смотри! — Мелис обвёл рукой кроны деревьев.
Нелл смотрела на сияющие зелёные листья. Она протянула руку и сорвала один лист с ветки. В ладони он вдруг отвердел, отливая золотисто-зелёным, лишь прожилки остались непрозрачными, и нежная ладонь девушки была видна сквозь лист. Мелис и Нелли застыли, поражённые. Юноша взял лист из её ладони. Лист был тёплым.
— Это знак, — прошептал Мелис.
— Знак чего?
— Нас ждёт что-то необычное…
— Да? Снова будут сжигать? — съязвила Нелл. — Или камнями побьют? А потом будут бегать, как бешеные, по своей площади?
Мелис засмеялся:
— Надеюсь, что нет. Иди вот лучше умойся. Вон там вода есть.
Нелл долго не могла взять в толк, где тут можно умыться, а потом долго возмущалась отсутствием горячей воды:
— Как отвратительно работают коммунальные службы! Никаких удобств! — внезапно Нелл осеклась. — Удобств… Постой, Мелис, а что, и туалет здесь на улице?
Видя, как Мелис закивал головой, Нелл закатила глаза вверх:
— Ну и место!
— Зато таких деревьев ты нигде не увидишь, — ответил ей Мелис. — А посмотри, какие цветы здесь растут!
Действительно, в траве попадались цветы, похожие на ромашки с разноцветными лепестками. И пока Нелл умывалась, Мелис наспех соорудил нечто вроде венка из этих замечательных цветов.
— На вот. Это тебе, — смущаясь, Мелис протянул ей венок. — Это цветы такие же, как ты, всегда разные и… нежные.
Он боялся, что сейчас Нелли начнёт подтрунивать над ним, как обычно, но она взяла венок и просто сказала:
— Спасибо, Мелис.
Венок был ей очень к лицу. Мелис залюбовался ею, и под его восхищённым взглядом Нелл слегка смутилась.
— Идите в дом и помогите Зэм с завтраком, — раздался холодный голос.
Нелл вздрогнула, а Мелис просто подскочил от неожиданности.
Позади них стоял Солус Торментир, и выражение лица было у него весьма скептическое. Мелис чувствовал какую-то неприязнь, исходящую от этого человека, и почему-то панически боялся его. А Нелли смогла преодолеть свой страх. Не двинувшись с места, она спросила:
— А как там моя мама, Солус?
— Магистр Торментир, — сердито поправил тот.
— А почему Лидброт сказал вчера, что мы можем называть вас Ильманус и Солус? — с вызовом спросила Нелл.
«Несносная и невоспитанная девчонка», — подумал Торментир, а вслух произнёс:
— Это касалось лишь вашей матери, вы же, молодые люди, должны называть нас магистр Лидброт и магистр Торментир.
— Хорошо, магистр Торментир, — преувеличенно вежливо сказала Нелл. — Будьте добры, скажите, пожалуйста, если вас не затруднит…
— Короче! — рявкнул рассерженный Торментир.
— Короче, что с моей мамой?!
— Она ещё спит, — сухо ответил Торментир, повернулся и пошёл к дому.
— Благодарю вас за исчерпывающий ответ! — крикнула ему в спину Нелл.
К её удивлению, он круто повернулся и сказал:
— Будь вы достойной дочерью, вы сидели бы у её постели, а не валялись бы всё утро под одеялом, а потом не любезничали бы с этим юным бездельником…
— Я не бездельник, — встрял было в разговор Мелис, но под взглядом Торментира быстро увял.
— И тогда бы вы знали, что ночь прошла спокойно, и теперь ей должно стать лучше.
— А вы откуда это знаете? — удивилась Нелл.
Торментир ничего не ответил и ушёл. Настроение у Нелли и Мелиса было испорчено. Им ничего не оставалось делать, как идти на кухню к старой Зэм и помогать готовить завтрак.
Зэм, несмотря на годы, быстро сновала по кухне, и работа горела у неё в руках. Молодым людям она вручила ножи и чуть ли не ведро картошки. Нелл с Мелисом уныло взялись за чистку клубней, негромко переговариваясь:
— Нелли, зачем ты так разговариваешь с ним? — спросил Мелис.
— Да он сам так с нами разговаривает, — ответила Нелл. — Тебя вон бездельником обозвал, меня какой-то дурочкой выставил… Даже не дал к маме подойти, сразу на кухню отправил…
— А он, деточка, всю ночь не спал, — вдруг вмешалась в разговор старуха. — Всё ходил, ходил, то пульс пощупает ей, то руки посмотрит, то дыхание слушает. Беспокоился, видать.