—Это дача? — спросил Геннадий. — Ха-ха-ха! Да-ча-а! Ха-ха-ха! Это курятник. Повернуться негде.
— Ты не смейся! — строго произнес Макар. — Внутренний размер два на два метра. Вот так будут еще столбы и навес, значит, веранда. Высота два с половиной, как в городских домах. Ведь как в газетах пишут? Дачи в личных садах не для постоянного житья, а для укрытия в непогоду и для хранения садово-огородного инвентаря.
— Даже не из жердей, а из кольев, — ворчливо заметил Геннадий.
— Ну другого лесу нету. Это лесхоз прореживал лес и мне отпустил. Обмажешь глиной с обеих сторон, снаружи побелишь, изнутри обоями оклеишь. Главное на даче — воздух.
— А пол тоже из кольев.
— Ну и что? Сделан крепко, покроешь фанерой, покрасишь.
— Мне хотелось бы посолиднее.
— Значит, не берешь?
— Нет, не возьму.
Ответ Геннадия не понравился Макару, и он торопливо пошел прочь.
— Ну, вот, обиделся, — сказал Геннадий, ища у меня сочувствия. — Да-ча-а! Хм!..
За завтраком старик все хмурился. Отказался от водки, как его ни уговаривали.
Было воскресенье, и в селе во всем чувствовалось, что люди отдыхают. Несколько мотоциклов с нарядными парнями и девушками на багажниках укатили в ближайший городок Аткарск. Мальчишки и девчонки с криком носились на велосипедах. Из домов шел запах пирогов.
Геннадий с Асей ушли купаться, я шприцевал автомашину, а Дарья и Макар занялись своими делами — она у летней кухни, он что-то делал за сараем, у огорода.
К обеду вернулись с реки Геннадий с Асей, разомлевшие; солнце сделало их кожу малиновой.
На столе было тесно от блюд: суп из потрохов, салат овощной, огурцы малосольные, пирог с зеленым луком и яйцами, компот из вишни, свежая земляника, мед. Сначала ели закуски и суп. И опять Макар отказался выпить. Все понимали, что не улеглась в душе его обида на Геннадия из-за дачи. Старался, старался сделать сыну подарок и не угодил.
На крыльце кто-то затопал, потом зашаркал, вытирая ноги, и тотчас же в распахнутую дверь шагнул бригадир, по жило мужчина, низенький и тонкий, словно подросток, снял соломенную шляпу, поздоровался:
— Здоровы будете! Хлеб да соль!
— Здравствуй, Иван Сидорович! — ответил Макар. — Садись обедать.
— Спасибо, я уже заправился. Собрался в поля проехаться.
— Садись, чего там! — Дарья потащила гостя к столу, а Геннадий налил ему рюмку и стал укорять:
— Иван Сидорович! Как не стыдно — отказываться!
— Сыт я, понимаешь, Гена, сыт. Да и на мотоцикле я, нельзя выпивать-то.
— С одной рюмки ничего не будет, ты ее и не почувствуешь.
Бригадир выпил одну рюмку, от второй отказался, съел огурец.
Дарья принесла жаровню, открыла. По избе пошел запах жареной баранины, нашпигованной чесноком и обложенной румяной картошкой.
— Ну от этого-то не откажешься, — хозяйка показала па жаркое.
— Нет, нет, не хочу. Только что пообедал, курицу сегодня зарезал.
Огорченно покачав головой, Дарья стала отрезать куски мяса, раскладывать по тарелкам.
— Я ведь до вас с просьбой, — бригадир посматривал то на Макара, то на Дарью. Те внимательно ждали, что он скажет. — На правлении решили просить пенсионеров помочь в уборке хлеба. Кто что сможет, по своим силам. Кто в поле станет работать — тех будем на грузовике возить, чтобы дома могли чего сделать.
— Говори, чего от нас надо, — поторопил Макар.
— Дарью Михайловну я бы попросил в детский сад… покашеварить для ребятишек… месяц-полтора. Детский сад-то у нас, сами знаете, временный, на страду только.
— Это можно, — согласилась Дарья. — Это по силам, не то что дояркой, как двадцать годков проработала. Свою корову еле выдаиваю, силы в руках нет.
— Воспитательницы из учительниц будут. Тебе, тетя Даша, только сготовить. И рядом с домом, — старательно убеждал бригадир. — А Макара Петровича я хочу попросить на конном дворе помочь. Ночью в телятнике, а днем с лошадьми. Ну, запрячь, телегу смазать, сбрую починить, если вдруг потребуется. А ездовыми будут мальчишки, воду в поле возить, солярку, мало ли чего понадобится. По рукам, Макар Петрович?
— По рукам!
— Спасибо! — Бригадир поднялся.
— Еще рюмку? — предложил Геннадий.
— И не уговаривай!.. В среду, пожалуй, начнем косить на Матренином бугре.
После ухода бригадира Макар взял его рюмку, протянул сыну:
— Налей! — и выпил один, ни с кем не чокаясь, уткнулся в тарелку с бараниной. — Вот правление нас уважает. Просит помочь… Бригадир спасибо сказал. Только от детей не дождешься благодарности… никак не угодишь им.