Но через минуту Ю-тян все же отвлеклась на секундочку, что-то вспомнив. Повернулась к добродушно смотрящему на всю эту возню сэнсэю, и спросила:
– А какой второй приз Вам дали?
– Достижение, – улыбнулся сэнсэй, – плюс пять процентов к скорости перемещения в любых условиях. Как раз то, что надо такому старику, как я.
Приятно иметь дело с человеком с чувством юмора! Вырезал 23 противника в жестких условиях, и тут же жалуется на возраст.
Полминутой позже Ю-тян обнаружила в интерфейсе, что в рейтинге фракции ее печальный статус «минус один» поменялся на «плюс четыре». И снова ее радости не было предела. А затем мы все же решили двигаться дальше.
Сергей, Подмосковье
Было очень приятно вернуться обратно в наш мир. Пребывание в нацистской Германии оставило у меня гнетущее ощущение. Вроде и не так долго я там пробыл, но на всю жизнь запомню крайне неприятное ощущение от пребывания среди людей, не признающих моего статуса человека, и считающих меня законной добычей.
С первого раза я так и не смог завершить свою эпопею по выживанию. Бабку связал и удобно устроил на кровати. После этого она перестала прикидываться, что считает меня Гансом, и мы неплохо поговорили. Узнал, что нахожусь в Берлине. Причем практически в центре города. На следующий день, ближе к обеду, действительно заявилась и фрау Анхель с продуктами, женщина лет шестидесяти. Продукты забрал, фрау привязал на соседней кровати. Риск был, мало ли эта Анхель сказала кому, куда направилась, но я оценил его как намного меньший, чем если бросить все и убежать на улицу. Промаялся весь вечер, ожидая звонка в дверь от тех, кто будет разыскивать фрау Анхель, но обошлось. Просидел я там еще полтора дня, и в тот момент, когда я уже стал подсчитывать сколько часов осталось до истечения трех суток, раздалась сирена воздушной тревоги, а затем, минуты через три, в дом угодила бомба. Очнулся я через пару часов, как раз тогда, когда меня вытаскивали из-под развалин спасатели. Вначале порадовался, что жив, но преждевременно. То, что я сбрил пейсы, меня не спасло – спасатели тоже обрадовались, уверенно опознав во мне еврея, связали, пока я не совсем очухался, и тут же вызвали полицию. Что приятно, сильно и не били, так, пару раз пнули по ребрам, пока лежал на обломках кирпичей. Как только полиция прибыла, и меня передали ей, я автоматически проиграл, и меня запустили по второму кругу.
Едва снова оказался в городе под заунывное звучание сирены, как тут же бросился бежать по прежнему маршруту. По моим соображениям, выходило, что место на два безопасных дня у меня есть, а вот дальше, если буду сидеть на месте, недовольная система найдет способ меня выкурить. Поэтому нашел квартиру, связал бабусю, на следующий день так же запаковал фрау Анхель, а глубокой ночью шустро перебежал в подъезд другого дома в ста пятидесяти метрах от этого. Тотальная темнота способствовала анонимности перемещения – едва темнело, свет нужно было выключать или использовать очень плотные шторы, чтобы не демаскировать город перед бомбардировщиками. Несмотря на это, бежать дальше не рискнул – патрулей на улицах было полно и днем, и ночью – посидев вчера несколько часов у окна, я в этом убедился. Дом выбрал именно этот, потому что точно помнил, что, когда меня вытащили спасатели из-под завала, он был цел и невредим. Только стекла в окнах разбило ударной волной, но, по условиям военного времени, это не в счет.
Запалив в подъезде свечу, стал внимательно исследовать коврики на предмет пыли. Повезло только на последнем, пятом этаже, когда я уже думал, что придется искать счастья в другом доме. Полно пыли, никаких следов.
В этот раз молодецким ударом ноги выбивать дверь я не стал. Одно дело вышибать двери в пустом доме, когда почти все в бомбоубежище, другое – ночью. Нашел в квартире бабуси что-то вроде фомки, ей дверь и взломал. Шума на порядок меньше.
Ввалившись в квартиру, тут же прикрыл дверь и замер у нее. Вдруг кто-то все же что услышит и пойдет проверять? Но минута шла за минутой, а в подъезде царила тишина. Никто не выходил мне навстречу и из взломанной квартиры. Обследовав ее, я убедился, что мне повезло, по крайней мере в данный момент. Но был и негатив. В доме было полно военного обмундирования, и даже висел портрет мужика лет тридцати в форме СС на стене. Если он сюда не заявится, то все ок.
Он заявился после обеда. Мужик лет сорока, с большим чемоданом, явно с поезда. Я особо не был удивлен – понял уже, что легкой жизни для человека, выбравшего невозможный уровень прохождения, в игре не будет. Из осторожности я тусовался в коридоре, все время прислушиваясь к тому, что происходит в подъезде. Это меня и спасло. Эсэсовец обнаружил, что дверь взломана, но не успел ничего сделать – я открыл ее, и рывком втащил его внутрь, тут же вырубив ударом по голове. С моей силушкой сделать это оказалось не очень сложно.