— Ваш опыт пригодится для руководства этой операцией отсюда, а возможно, и для связи с…
Секунду-другую генерал думал, назвать ли имя сейчас или пока воздержаться, но всё же решился и сказал:
— Его зовут Зигфрид.
Затем, словно предваряя возможные вопросы со стороны Игнатова, быстро добавил:
— Вы свободны.
Майор вышел. Виталий Иванович, не поднимаясь из-за стола, не меняя положения, ещё некоторое время обдумывал создавшуюся ситуацию. Он знал, почему отвели кандидатуру Игнатова, но почёл за лучшее пока не объяснять. Из центра сообщили: возможна утечка информации о предстоящей деятельности майора, поэтому его срочно заменили другим человеком, которого здесь никто не знал. А Игнатову необходимо отойти вместе со всеми и помогать в осуществлении операции.
«Об отступлении говорят как о деле решённом», — недовольно подумал генерал, и две искорки в глазах метнулись из стороны в сторону. От затылка к вискам стала расползаться тупая боль, мысли едва ворочались в голове. Через день-два придётся переносить расположение разведывательной группы. Казалось, к операции всё готово, а теперь на тебе… в «игру» вступает дублёр, которого он сам ещё в глаза не видел. Установить связь дублёра с Морозовым, ввести его в дело срочным порядком будет нелегко. А хуже всего, что из хорошо продуманной цепи выпадало важное звено — Игнатов, знавший как операцию в мельчайших деталях, так и город с его многочисленными проходными дворами, короткими переулками, то и дело упирающимися то в гору, то в глухую стену старинного дома. Нелегко будет дублёру быстро сориентироваться в эдаком местечке.
Но приказ есть приказ. Остаётся только обеспечить неведомому Зигфриду выполнение задания. В центре его, конечно, познакомили с планом операции в общих чертах, но детали он может узнать только здесь, на месте. Значит, его вот-вот пришлют? Или, опасаясь новой утечки информации, не пойдут на это? Возникнут осложнения с радисткой. Она человек новый, не проверенный в деле, и Игнатов решил дать ей позывные и шифр лишь тогда, когда операции будет дан ход. Да-а, с радисткой пошли на риск, но другого выхода не было, и центр их благословил.
Только у себя в кабинете Валентин позволил себе небольшую разрядку: сделал несколько быстрых наклонов, а затем — несколько глубоких вдохов и выдохов. Успокоившись, сел за стол и стал проворачивать назад ленту последних дней недели. Может, он где-то «засветился»? Почему вдруг эта замена? Или?… Но об этом подумать страшно: ему не доверяют?
Майор почувствовал, как по спине побежал холодок. Он довольно спокойно пережил тридцать седьмой год (их управления беды почти не коснулись). Так что же теперь-то, когда у всех один враг — гитлеровский фашизм? Да он скорее даст разрезать себя на части, чем предаст! Впрочем, если бы в нём видели предателя, он наверняка уже не сидел бы в своём кабинете. Выходит, где-то «наследил». Но где, когда?
Игнатов искал прорехи в подготовке операции и не мог ни на чём остановиться. Вот разве что радистка…
Из центра сообщили, что Таня только что прибыла в город под видом беженки, устроилась у какой-то старухи. Им необходимо срочно увидеться и разместить Таню с рацией в надёжном месте, куда Морозов мог бы заходить под видом родственника, например, дяди. Сам Игнатов должен держать связь с Таней через Морозова, а явиться к ней может только в особо экстренном случае. Сообщили её адрес и пароль.
В тот же день Игнатов через Колю Чернова известил Морозова о предстоящей встрече, а вечером и сам отправился на улицу Заречную. Было ещё достаточно светло, хотя солнце уже висело над самыми крышами одноэтажных домиков, тянувшихся неровной цепочкой к реке с немного странным названием Подкумок. В этой глухой части города всегда мало людей, и сейчас не было никого видно, кроме двух ребятишек, которые, бегая друг за другом, вскоре забежали в какой-то двор.
Игнатов увидел дом под номером 27, стал на противоположной стороне за деревом. Сейчас Морозов и Таня выйдут из ворот. Таня пойдёт провожать «дядю» до угла и вернётся. Поворот в проулок всего через три дома. За это время Игнатов успеет пересечь улицу и поравняться с Таней. Он пройдёт мимо, вытирая платком пот с правого виска — это условный знак. Им достаточно мимоходом взглянуть друг на друга, чтобы запомнить лица. На всякий случай.
Морозов вышел первым. В руке у него был потрёпанный чемоданчик. «Рация», — догадался Игнатов. Всё как договорились. Завтра Морозов доставит её на конспиративную квартиру, куда переедет и Таня. Морозов в своём амплуа. Из-под ворота плохо застёгнутой рубашки выглядывала полинявшая тельняшка. Примятые мешковатые брюки дополняли костюм «мастерового» человека, который в мастерской около рынка будет чинить обувь населению и чистить сапоги представителям «нового порядка». «Хорошо», — мысленно одобрил Игнатов. И Таня ему под стать. Невысокая, простенькая девушка с окраины или из села. Короткая стрижка прихвачена полукруглой гребёнкой. Ситцевое платьице, старенькие босоножки. В общем, как и полагалось, вполне неприметные люди.