И он бросился бежать.
Все были слишком потрясены, чтобы осознать происходящее. Это случилось так быстро, что никто не успел среагировать. Он помчался к отвесному краю скалистого выступа и прыгнул.
– Нет! – закричала Луна.
И он рухнул вниз.
Но пролетел немного, остановившись, словно подвешенный на невидимых нитях, а затем его потащило назад. Какая-то невидимая сила схватила его и тянула вверх дюйм за дюймом обратно к выступу. Гермиона оглянулась и увидела Снейпа, который, подняв руки, медленно двигался к краю, направляя Шона назад. Он с помощью беспалочковой магии сковал его по рукам и ногам и умудрялся левитировать неподвижное тело, притягивая все ближе и ближе, пока оно не расположилось над ним, а затем упало в его руки.
– Ну же, Шон, – пробормотал Снейп ему на ухо. – Давай вернем тебя обратно.
Он повернулся и пошел назад тем же путем, каким они пришли: одинокая темная фигура человека, шагающего по каменистой тропе, и Шон Моллисон, прижимающийся к его груди, как ребенок.
========== 16. Раскрывая их руки ==========
– Я отведу ее назад, когда она будет готова, – лицо Джорджа было непривычно мрачным, он стоял, обняв Луну, которая тихонько всхлипывала у него на груди.
Эллори уже начала спускаться по тропе вместе с остальной группой, и теперь Гермиона стояла рядом с Линчем, уставившись на скалистый выступ смотровой площадки, как будто это могло как-то объяснить произошедшее.
– Линч? – тихо пробормотала Гермиона.
Он продолжал смотреть вдаль, его голубые глаза были влажными и остекленевшими.
– Линч?
Он растерянно взглянул на нее.
– Ты не мог этого знать.
Он упер руки в бока и, нахмурившись, продолжал смотреть на выступ, а затем громко выдохнул.
– Парень был в зоне риска. Мы все это знали. Казалось, его состояние значительно улучшилось. Думаю, мы были слишком довольны собой.
Гермиона прекрасно понимала, о чем он говорит. Иногда, как терапевту, тебе хочется придать своим достижениями больше значения, чем они того заслуживают. И что она знала о самоубийстве, так это то, что ему не всегда предшествуют сильные терзания. Иногда, принимая решение умереть, люди делают это с таким же спокойствием, какое проявил Шон. Без сомнения, возможность тренироваться с Луной и выразить таким образом свое сожаление могла показаться желанным избавлением от страданий.
– Нужно сказать спасибо, что он все еще с нами, – Гермиона обхватила ладонью руку Линча и мягко потянула его к тропе. – Теперь у нас есть возможность оказать ему необходимую поддержку.
Линч позволил отвести себя обратно на тропинку.
– А мисс Лавгуд, – он оглянулся через плечо на Джорджа и Луну, стоящих на выступе. – Это тоже отбросит назад ее прогресс.
– Луна одна из самых сильных людей, которых я знаю, она неунывающая, – заверила его Гермиона. – В школе ее дразнили за то, что она не такая как все, но это нисколько не изменило ее. И она всегда готова помочь. Если я хорошо ее знаю, она захочет помочь и Шону тоже.
Линч тяжело вздохнул, но продолжал молчать, пока они шли по тропинке.
Гермиона никогда не видела его в таком потрясении. Конечно, все они пребывали в глубоком шоке, но Линч был ветераном боли и травм. Он видел и сам пережил многое, и в основном поэтому он основал эту лечебницу. Его первая жена была маглом, и ее вместе с их маленькой дочерью убил Волдеморт и Пожиратели Смерти во время Второй магической войны. Линч никогда не говорил об этом и всегда был так погружен в работу, что Гермиона воспринимала его лишь как начальника.
Теперь она ощущала его печаль и крепко сжимала его руку, скорее для моральной, чем для физической поддержки. Он был самым крепким человеком, которого она знала, одержимо работающим, чтобы поддерживать себя на пике формы. Теперь она задавалась вопросом, не для того ли он постоянно тренировался, чтобы быть готовым сражаться, защищать. То, что он не смог сделать для своей семьи. И то, что он снова не смог сделать сегодня.
Они молчали всю дорогу до лечебницы. Но прежде чем войти в парадную дверь, Гермиона крепче сжала его руку, заставив остановиться.
– Луна была права. Ты сотворил здесь нечто замечательное. Эта лечебница невероятное место. Ты изменил так много жизней. Не позволяй сегодняшнему дню определять это место. Или определять тебя.
Линч глянул на нее, стиснув зубы и моргнув влажно заблестевшими глазами. Наклонившись, он обнял ее.
– Ты хорошая девушка, – пробормотал он, после чего отпустил ее, стремительно отошел, открыл дверь и, не оглядываясь, исчез за ней.
***
– Как он? – с тревогой спросила Гермиона. Она несколько часов прождала в своем кабинете.
Снейп устало опустился в кресло напротив.
– Шон спит. С ним Линч. Я дал ему зелье. Нужно будет сварить еще.
Его лицо казалось осунувшимся, когда он провел рукой по своим длинным волосам.
– То, что вы сделали для Шона… – начала Гермиона.
Снейп потер переносицу, подняв другую руку.
– Не надо.
Заметив напряженные складки у него на лбу и хмуро поджатые губы, она поняла, что он сильно переживает. Снейп явно хорошо узнал Шона, будучи его соседом по комнате, но также она чувствовала, что он понимает его на совершенно другом уровне.
Поднявшись, Гермиона подошла и, поставив ноги по обе стороны от него, опустилась к нему на колени. Его глаза распахнулись, когда она взяла его руки и завела себе за спину, а затем притянула его голову к своей груди.
Тяжело дыша через нос, он вдруг задрожал, прижавшись к ней. Поглаживая волосы Снейпа одной рукой, а другой обхватив его за шею, она изо всех сил старалась унять рыдания, сотрясавшие его тело. Когда прямо на глазах прорывает кого-то настолько стойкого, вечно будто закованного в броню, это кажется сродни обрушению огромного колосса или крушению плотины – чем-то, для чего требуется невероятно мощная сила. Гермиона безмолвно плакала вместе с ним, не желая усугублять его боль, и тихие слезы текли по щекам. И пока она ласково поглаживала его, Снейп держался за нее так крепко, что она гадала, за что или кого он пытается уцепиться.
Когда он наконец поднял голову и встретился с ней полным страдания взглядом темных глаз, она обхватила его лицо руками и прижалась губами к пылающим щекам, сцеловывая слезы. Взяв ее маленькие запястья, он притянул их к груди и поймал губами ее губы. Поцелуй не был ни страстным, ни робким, в нем сквозило неприкрытое желание, и Гермиона тут же ответила, впустив его внутрь.
Он застонал, и это отозвалось вибрацией у нее во рту, его язык встретился с ее, лаская, посасывая, упиваясь ею. Она лизала и покусывала его в ответ, сдерживая, однако, собственное желание и предпочитая, скорее, разжечь его страсть. Вскоре его поцелуи сместились с губ на подбородок и затем на шею, оставляя засосы. Чувствуя, что события будут развиваться быстро, она взяла Снейпа за руки и соскользнула с его колен, заставив встать и потянув к своей спальне. Она не была против заняться сексом в кресле, но хотела, чтобы у него было пространство для действий.
Войдя в комнату, Снейп тут же с помощью беспалочковой магии снял с них одежду, и вот он уже лежит на ней, сверля ее взглядом, будто теперь, после того как он открылся ей, показав свою боль, ему нужно было убедиться, что она все еще с ним. Без промедления Гермиона раздвинула ноги, и его пальцы скользнули по внутренней части ее бедра, коснулись половых губ и проникли в скользкое отверстие. Закрыв глаза, он вздохнул, будто не ожидал, что она будет готова принять его, истекая желанием.
Гермиона знала, что он бескорыстен в сексе, иногда даже слишком, но на этот раз он вовсе не собирался выяснять, чего она хочет, или ждать приглашения. Обхватив свой член, он прижался головкой к тугому входу, смазывая его натекшим из нее соком, а затем вошел.
– Мерлин! – выдохнула она, откидывая голову на подушку, когда его горячие губы прижались к ее шее. – О-о-о, – ее живот напрягся, когда он проник в нее, все сильнее растягивая стенки влагалища, которые так сильно сжимались вокруг него, что понадобилось несколько толчков, чтобы полностью погрузиться внутрь. С каждым движением бедер Снейп скользил губами по ее шее, лаская языком бьющуюся жилку, а затем прикусил чувствительную плоть.