– Даже когда я думала, что пожар произошел по моей вине, я не упрекала себя. Это был несчастный случай, – серебристые глаза Луны блестели. – Теперь я знаю, что пожар устроил Шон, и не могу упрекать его. Это по-прежнему несчастный случай.
– Но он мог бы вмешаться.
– Может, и мог бы, может, и нет. Мы никогда не узнаем. Гермиона, я предпочитаю иметь дело с тем, что есть, а не с тем, что могло бы быть.
Гермиона продолжала молча разглядывать ее. Что-то изменилось. Голос Луны постепенно возвращался, благодаря настою целебных трав, которые Снейп заваривал как чай. Теперь она говорила с прежним ритмом и интонацией, которые были знакомы Гермионе. Но дело было не только в тоне ее голоса. Было что-то в ее словах: казалось, ее проницательность и интуиция снова набирали силу. Возможно, это было частью процесса выздоровления и ее воссоединения с собой, как с Луной. Или, может быть, катализатором послужили недавние события с Шоном. Что бы это ни было, Гермиона могла сказать, что Луна была далеко не хрупкой. Она производила то же впечатление, что и всегда в Хогвартсе: будто обладала мудростью не по годам.
– Мы используем несколько методов для лечения Шона, главным образом, направленных на устранение суицидальных мыслей и развитие навыков психологической адаптации, – сказала ей Гермиона. – Я сосредоточусь на его эмоциональном урегулировании и стрессоустойчивости. Но я думаю, ты сможешь помочь ему с навыками психологической адаптации, в особенности, поощришь его обратиться к социальной поддержке. Также нам нужно будет принять во внимание ваши с ним уникальные отношения: ими, возможно, будет гораздо труднее управлять, но найдутся, вероятно, и некоторые позитивные аспекты.
Гермиона вдруг встала и начала ходить по комнате. Это помогало ей думать.
– Что нужно осознать, так это то, что самоубийство – это закрытый мир со своей собственной логикой. В настоящее время Шон находится в замкнутом пространстве, где каждая деталь и каждый случай подкрепляют его желание лишить себя жизни. Это нужно оспорить. Его нужно поощрять собирать данные, несовместимые с его нынешними убеждениями. Например, вера в то, что его поступок непростителен, может быть опровергнута твоим прощением. Накопление таких данных может помочь ему разморозить его взгляд на самого себя и других. А также на его будущее.
Гермиона остановилась и повернулась к Луне.
– Наша итоговая цель будет заключаться в том, чтобы превратить его безнадежность в надежду. Ему нужно увидеть будущее для себя и разработать план действий на него. Для Шона это будет долгий и трудный путь, но у нас есть шанс в условиях интенсивной терапии помочь ему добиться этого.
Луна кивнула.
– Я знаю, что могу помочь. По крайне мере, я не сделаю ему хуже. Я и сама была в том пространстве, когда приехала сюда, мечтая о том, чтобы вспорхнуть и улететь. Просто чтобы избежать боли.
Гермиона снова восхитилась поразительно спокойной и милосердной женщиной, сидящей перед ней. Луна смогла справиться с потрясением, узнав, кто несет ответственность за то, что она теперь обезображена навсегда, и не только простила, но и пыталась избавить его от мук.
– Хочешь, чтобы я пошла с тобой, когда ты впервые увидишься с ним? – спросила Гермиона.
– Я уже виделась с ним, – ответила Луна, поднимаясь со своего места. – Я должна была передать ему мой подсолнух.
– Подсолнух?
– Да, тот, что прислал мой отец. Для светотерапии и эмоционального исцеления. Я подумала, что Шону это сейчас нужнее, чем мне.
Мысли Гермионы вернулись к подсолнуху, который Снейп поставил в ее ванной комнате, и внезапно она поняла, что это значило. Он пытался исцелить ее эмоционально, пусть даже она не осознавала этого.
***
– Нам нужно решить, кто останется с Шоном на ближайшие несколько дней, – Линч прислонился к скамье в комнате персонала, скрестив мускулистые руки и держа бутылку с водой.
– Может, нам просто дежурить посменно? – спросила Гермиона.
Линч кивнул.
– Снейп согласился взять на себя ночную смену, так как они по-прежнему делят комнату, так что остается лишь решить, кто будет дежурить в течение дня.
– Я с удовольствием возьму больше смен, – голос Эллори был необычно тихим, и Гермиона заметила, что ее тост на тарелке остался нетронутым.
Линч пристально посмотрел на нее.
– Мы разделим время поровну, – сказал он наконец. – Тебя это устраивает, Джордж?
Тот был тоже необычайно сдержанным.
– Да, но мне бы хотелось удостовериться, что потребности Шона не вытеснят потребности других пациентов. Нельзя упускать из виду тот факт, насколько сильным это потрясение было для остальных, особенно для Луны.
– Никто этого и не предлагает, – строго нахмурившись, ответил Линч. – Конечно, другие пациенты не будут забыты. И мы все знаем, что ты принимаешь интересы Луны близко к сердцу.
Джордж отпрянул.
– И что это должно значить?
Линч покачал головой, вздохнув.
– Я лишь хочу сказать: ясно, что вы двое очень близки.
– Близки? – Джордж встал, отпихнув свой стул назад. – Близость – понятие довольно относительное, ты так не думаешь? – он выдержал пристальный взгляд Линча, после чего повернулся и вышел за дверь.
– Черт, – пробормотал Линч, с громким стуком швырнув пустую бутылку в раковину, и последовал за ним.
Эллори вяло наблюдала за происходящим, словно не вполне понимая, что происходит.
Глядя на нее поверх своей чашки с чаем, Гермиона закусила губу. Она так привыкла к ее высокомерности и агрессивности, что теперь не знала, как относиться к явному смягчению ее поведения. Затем она вспомнила кое-что из сказанного Снейпом.
– Может, ты могла бы провести с Шоном сеанс массажной терапии? – сказала она, делая глоток чая и пытаясь выглядеть непринужденно.
Эллори пристально посмотрела на нее поверх очков, и Гермиона почувствовала, как та внимательно изучает ее лицо на предмет издевки или насмешки.
– Профессор Снейп сказал, ты в этом хороша, – добавила она.
Эллори нахмурилась и наконец вздохнула.
– Да, я сделаю это, – тихо сказала она, после чего встала и, направляясь к двери, положила руку на плечо Гермионы.
Тяжесть ее руки все еще ощущалась на плече, после того как она ушла. За последние два с половиной года это был первый раз на памяти Гермионы, когда Эллори прикоснулась к ней.
***
Снейп сидел на своем обычном месте у окна, на столе перед ним стояла дымящаяся миска супа, а в его руке была открытая книга.
– Не возражаете, если я присоединюсь к вам, профессор? – Гермиона скользнула на стул рядом с ним.
Подняв глаза от книги, он задержал на ней взгляд так долго, что она почувствовала себя неловко.
– Я могу уйти.
Он тихонько усмехнулся, положил книгу на стол и наклонился к Гермионе.
– И куда ты пойдешь?
Ее дыхание мгновенно участилось от его близости. Ей стоит получше изучить пару методик контроля эмоций, если она хочет пережить его присутствие в оставшиеся недели.
– Уверена, найдутся те, кто насладится моим обществом, – пробормотала Гермиона.
– Тебе нужно, чтобы я насладился тобой? – практически прошептал Снейп. Он знал, чего она желает.
– Я бы хотела продолжить мое обучение, – тихо ответила она. Он окинул ее пристальным взглядом.
– Ты уверена, что готова?
– Абсолютно.
Уголки его губ изогнулись в подобии улыбки.
– Пианинотерапия?
– Нет… не сейчас.
– Неужели? – его рука под столом скользнула ей на бедро так, чтобы это было незаметно, и его изящные пальцы выстукивали знакомый ритм на ее ноге. – Мы могли бы заставить еще пару клавиш… залипнуть, – выдохнул он.
– Я очистила их магией, – пробормотала Гермиона, оглядывая комнату, чтобы убедиться, что никто за ними не наблюдает.
– Очень жаль, – мягкие ритмичные движения на ее ноге постепенно приближались к промежности. – Я надеялся ощутить аромат… твоего удовольствия… играя в следующий раз.
Внезапно ощутив волну жара, Гермиона поерзала на месте, чтобы унять напряжение, уже нарастающее между ногами.