— Скоро прибудет Мерул, и я подойду. Ты пока подготовь все необходимое.
И действительно, совсем скоро: Мортис едва успевает водрузить котел на алтарь и зажечь горелку под ним, как на пороге лаборатории с небольшим свертком одеял в руках появляется его учитель.
— Еще не готово? — хмурится Рипэр. — У нас всего час времени, после Мерул приведет Леонору.
Мужчина ногой прикрывает дверь, подходит к алтарю и укладывает на него узелок одеял, прятавших внутри младенца, который не издает ни звука.
— Он спит? — дрогнувшим голосом спрашивает юноша.
— Нет, я навел на него морок, мне не нужны слезы и ор во время работы.
Маг устраивается у котла, и они приступают к приготовлению зелья. В полном молчании и тишине. Слышны только звуки шагов, стук ножей о разделочные доски и тихие всплески основы, когда добавляют очередной ингредиент. Четкие и краткие указания Рипэра следуют крайне редко, все необходимое он объяснил своему ученику еще на стадии перевода рецепта зелья и подбора его составляющих.
— Оголи младенца, нам нужна именно венозная кровь.
Пока он готовит пробирку и обеззараживает ланцет, замечает, что Мортис застывает около младенца, не выполняя приказания.
— О приспешники Тьмы, Мотрис, это всего лишь гребаный надрез! — Рипэр кладет на столешницу приготовленные инструменты и сам разворачивает малыша. — Сколько раз тебе говорить, да, мы темные маги, но мы не одержимые безумцы. Ну, большинство из нас… И сейчас нам необходимо всего лишь две дюжины капель его крови, мы не будем его четвертовать и приносить в жертву Тьме.
В голосе мага клокочет злость. Сейчас как никогда ему нужно быть сконцентрированным на каждом своем действии, иначе многолетние труды ухнут в бездну, а этот бестолковый паршивец, в которого вложено столько сил, терпения и знаний, до сих пор леденеет при виде младенца.
— Если ты и дальше собираешься у меня обучаться, — Рипэр разрезает рукав сорочки малыша, открывая вену, пережимает ее и уверенным движением делает надрез, — то это должен быть твой последний раз ослушания, иначе выгоню тебя к чертям драконьим!
Кровь тонкой струйкой течет по бледной худенькой ручке ребенка, маг подносит сосуд, собирая тяжелые красные капли, наблюдая за тем, как постепенно заволакивается густотой стеклянное дно. Когда нужное количество получено, Рипэр снова пережимает вену, а Мортис тут же проводит ладонью над раной, шепча заживляющее заклинание. Вскоре на коже остается лишь тонкая ярко-розовая бороздка, юноша смазывает ее мазью и заново укутывает малыша в одеяла.
— Отнеси его Мерулу, пусть вернет матери, — наставник возвращает все свое внимание котлу и зелью. — И вели, чтобы вел сюда девушку. — Он бросает взгляд на часы, где обе стрелки практически сошлись на полуночи.
Мортис старается скрыть свое напряжение, но тщетно. Он постоянно тайком бросает взгляды на дверь, что не укрывается от его внимательного наставника, который готов задуматься о причинах такого поведения ученика и о связи, существующей между тем и принцессой земель Эйдэс. Лишь огромным усилием воли Рипэр заставляет себя выкинуть из головы все посторонние мысли и сосредоточиться на приготовлении зелья, тем более что защитные чары запели, сообщая о прибытии Мерула.
Быстрый стук в дверь — и слуга входит в лабораторию, буквально волоча за собой изможденную молодую девушку. Подол ее некогда голубого платья выпачкан в грязи, на юбке тоже сереют засохшие пятна, а также зияют прорехи. Один рукав надорван, и тонкие дрожащие пальцы раз за разом подтягивают его. Она не смотрит на присутствующих, устремив свой взгляд в пол. Но как только она поднимает голову на грубый окрик верховного мага, то жалобно охает. И в этом звуке Рипэр разбирает слезное “Вивус”. Маг бледнеет, впиваясь в пленницу взглядом, а принцесса закрывает лицо руками и повторяет в неверии: “Нет, нет, нет”.
— Мерул, жди за дверью, — холодно приказывает мужчина. — Мортис, морок накладываешь ты.
Ярость в нем уже бьет набатом, догадка, бывшая лишь вспышкой, обретает все более явственные формы, а ученик, стискивая руки, мнется и медлит.
— Приступай! - сдерживая бешенство, бросает маг и протягивает хрустальный кубок юноше, взгляд которого остекленевший и неживой. — Наполни его слезами девственницы.
Мортис, стиснув челюсти, делает шаг вперед, обхватывает острый подбородок девушки своими длинными пальцами и, пользуясь тем, что наставник остается за спиной, вернувшись к зелью, шепчет ей:
— Прости.
Как бы он хотел развернуться и уже сейчас всадить клинок в сердце Рипэра, а не заставлять сестру проходить через весь этот ужас, в котором она оказалась из-за его упрямого характера. Но он понимает: именно сейчас с верховным магом справиться не удастся. Нужно выждать. Осталось совсем чуть-чуть, и тогда они с Леонорой вернутся домой. И он будет вымаливать у нее прощение. И будет надеяться, что когда-нибудь сестра простит его. А пока нужно постараться. Рисковать нельзя, речь идет не только о его жизни.