Рипэра тоже немного трясет, но не от усталости, а от осознания того, что он сейчас совершил. Он старается обуздать свои эмоции, но стук срывающегося ковшика о края сосуда выдает его. Маг поднимает зелье на уровень глаз и рассматривает его, немного взбалтывая. Наблюдает, как о стенки плещется прозрачная жидкость, как яркий свет от шаров, практически не преломляясь, проходит через нее. И все же ему не удается сдержать ликующий возглас:
— Совершенство! Он идеален!
Он закусывает губы, чтобы запереть внутри готовый выплеснуться поток ликования. В глазах мужчины полыхает пламя безудержного счастья, а в голове бьется лишь она мысль: “Я сумел! Я смог!” Он превзошел давно упокоившегося Калма! Мало того что он расшифровал его рецепт, сумел его воспроизвести, так еще и сократил приготовление на несколько дюжин лун.
— Мерул, где ты? — не оставляя зелья, Рипэр выглядывает в кабинет. — Тьма не может прибрать тебя к рукам, ты еще нужен мне! Тащи уже наконец сюда хоть кого-нибудь!
“Я должен быть уверен полностью, что все получилось”, - заканчивает уже про себя маг. Эйфория и поистине мальчишеский восторг мягкими волнами наполняют его, а нетерпение, зудящее желание немедленно продолжить, поставить окончательную точку, заставляет самого идти за пленником.
Рипэр и не замечает, как за его спиной бледный Мортис с глазами, горящими точно в лихорадке, кусает губы и бьет кулаком по столешнице алтаря. Еще немного, он очень близок. Еще выжидать.
А его наставник тем временем широким стремительными шагами вылетает в коридор и наталкивается на слугу, позади которого в оковах семенит плененный солдат их противника.
— Мой господин, — старик склоняет голову перед магом. — Я задержался, простите.
— К драконам твои извинения! — рявкает мужчина и рывком притягивает к себе солдата, вталкивая его в свой кабинет. — Шевелись! Быстрее!
Рипэр дальше толкает свою будущую жертву, шипит и выкрикивает ругательства, когда солдат спотыкается и падает прямо перед входом в лабораторию. Терпение его на исходе, а любое промедление смерти подобно. Поэтому маг просто пинает стонущее тело, лежащее перед ним, и едва успевший встать на ноги мужчина кубарём летит в следующую залу.
Мортис избегает встречаться взглядом с пленником, когда тот поднимается. Риск, конечно, минимален: в последний раз он с отцом был в казармах тогда, когда ему едва исполнилось одиннадцать лун, — но все же…
— Мортис! Бокал с водой, — приказывает маг.
Рипэр готов влить и чистый эликсир, лишь бы быстрее добиться результата, но как тогда узнать нужную концентрацию? И мужчине приходится ждать своего ставшего еще более медлительным и нерасторопным ученика. Рука мага немного дрожит при отсчете нужного количества капель, но это замечает только он сам: пленный затравлено втягивает голову в плечи, а Мортис, кусая губы, жмется к стене, уставившись куда-то в угол.
— Встань! — велит Рипэр пленнику, сам делая шаг ему навстречу. — Обездвиж его, — обращается к ученику, и тот, вздрогнув, выполняет.
Маг подходит к застывшему мужчине, надавливает пальцами на его скулы и вливает в открывшийся рот отравленную воду, с силой массируя горло, чтобы он все проглотил, после чего отходит на безопасное расстояние.
— Снимай!
С истошным криком пленник падает на колени, хватаясь от боли за живот. Сильнейшие спазмы заставляют мужчину скорчиться на полу. Слезы непроизвольно брызжут из его глаз и текут так обильно, будто где-то внутри него открылся кран. От очередного приступа скудное содержимое желудка пленника выплескивается наружу. Он не успевает толком глотнуть воздуха, как подходит следующий позыв, а за ним еще и еще, выдавливая из желудка уже желчь. А когда внутри не остается и ее, мужчина начинает харкать кровью.
От столь сильных мучений в глазах пленника лопаются сосуды, склера наливается кровью. Черные расширенные зрачки утопают в красном. И в короткий миг, когда боль чуть-чуть отступает, мужчина прикрывает веки, и темно-красные кровавые капли собираются в уголках глаз и, срываясь вниз, оставляют на лице алые размытые дорожки.
Сил кричать у солдата нет, и он лишь беззвучно открывает рот, из которого время от времени вместе с новой порцией кровавой рвоты вырывается каркающий кашель.