— Жду Мерула с донесением.
Величественно вскидывает голову и аккуратно, будто секунду назад не он бушевал в этом кабинете, закрывает за собой дверь.
— Да, мой повелитель, — отвечает пустоте верховный маг.
И тут же, круто разворачиваясь, обеими руками толкает дверь в лабораторию. Не обращая внимания на осколки стекол, хрустящих под ногами, он проносится к алтарю, где с застывшей в небесно-голубых глазах мольбой, зная суровый нрав учителя, ожидает своей участи Мортис.
— Ты что творишь, гаденыш?! — хватая юношу за ворот рубахи, свирепо хрипит Рипэр.
Мужчина вздергивает ученика, разворачивает и прижимает к противоположной стене так, что выбивает из легких того весь воздух. У юноши вырывается жалобный стон.
— Что непонятного в словах “сиди тихо и не высовывай носа из лаборатории”? Я тебя спрашиваю, паршивец?
— Учитель, простите, — еле слышно шепчет Мортис. — Я не специально. Споткнулся, — глубокий всхлип, — когда убирал книги.
Все тело, каждая мышца мага натянуты до предела, они буквально поют от напряжения. Он источает энергию рассвирепевшего хищника, готового в следующий миг разорвать на части свою глупую жертву. Но в глазах его горят совсем другие эмоции: они полны тревоги.
— Врешь! Подслушивал! И даже это не смог сделать как следует! — скривившись, мужчина выпускает ученика из своей хватки, и тот сползает по стене на пол, с силой закусив губы, чтобы ни одного стона или всхлипа не вырвалось наружу. — Для чего я тебя учу? Трачу столько усилий, скажи мне, Мортис? — Теперь тон верховного мага пропитан разочарованием и унынием. — Чтобы оправдываться перед повелителем? Или ты воспринимаешь только знания, полученные на занятиях, и совершенно не умеешь читать между строк?
Рипэр отходит на шаг назад и, уперевшись ладонями в алтарь, устало склоняет голову.
— А сейчас пошёл вон… И чтобы несколько дней не попадался мне на глаза.
Мортис с трудом поднимается на ноги, рукавом вытирает струйку крови с подбородка и неуверенным шагом направляется к выходу. Но на середине пути он замирает и оборачивается к наставнику, встречаясь с напряженным взглядом карих глаз.
— Учитель, простите… — договорить ему не дает гневный шепот.
— Я. Сказал. Пошел. Вон.
Рипэр хватает стоящую рядом коробку и размахивается, чтобы запустить ею в так раздражающего его сейчас поганца, но в последний момент вспоминает, что внутри змеи, и возвращает обратно на алтарь, без сил отсылая надоедливого юнца:
— Я. Сказал. Вон…
Позже ночью, после горячей ванны и расслабляющего массажа, успокоившись, верховный маг лежит в своей постели. Воздушный кобальтового цвета полог еле заметно колышется под струями теплого ветра, врывающегося в раскрытое окно. По стенам пляшут тени от зажженных и расставленных по комнате свечей. Все время, прошедшее с его возвращения из подземелий, Рипэра не отпускает мысль о том, что сегодня приключилось с Мортисом, почему он не сдержался при повелителе, ведь не так трудно было затаиться. Несколько зим проведя в особой близости с этим мальчишкой, он прекрасно видит, что его кротость и покорность больше показные и под этой маской послушания кипит неудержимый и своевольный нрав. Это особенно бросается в глаза, если отпустить поводья, дав ученику видимость свободы и самостоятельности.
Мужчина перебирает в памяти все детали этого вечера, вытягивая их одну за одной, выстраивая в ровную цепочку, анализируя и отметая ненужное. Пока в его голове не раздается блеклый голос Тэнэбре и всего одно слово: “Леонора”. Спусковым крючком для Мортиса стало имея принцессы?
— Остается только узнать причины, — шепчет в полумрак комнаты Рипэр.
Тихий стук, больше похожий на шорох, быстро тает в ночной тишине. И сначала Рипэр не обращает на него никакого внимания, полностью погруженный в свои мысли. Лишь когда стук становится достаточно смелым и явственным, хозяин покоев поворачивает голову в сторону двери.
— Глупый ребенок, — ругается он и, набросив на себя простынь, идет открывать дверь.
Как и предвидел маг, на пороге, одетый в одни легкие льняные штаны, мнется Мортис.
— Простите, учитель, не мог уснуть, хотел еще раз перед вами извиниться, — смущенно и тихо, глядя в пол, произносит юноша.
Рипэр глядит на склоненную растрепанную макушку перед ним и понимает, что именно в это мгновение он стоит не на пороге своей спальни, а на пороге смерти и жизни. И именно сейчас ему надо принять самое главное решение в своей жизни. Или он спрячет голову в песок и прогонит наглеца, оттянув на неопределенный срок неизбежное, или впустит его и с достоинством примет свою скорую смерть.