— Готовился, паршивец, — озвучивает мужчина свои мысли и больше не церемонится.
Он входит одним долгим плавным движением, а Мортис, вскрикнув “больно”, пытается отстраниться.
— Тебе никто и не обещал наслаждения, — мужчина сильнее впивается пальцами в бока своего партнера, удерживая того на месте, заставляя присмиреть. — Ты пришел доставить его мне.
Но, противореча своим словам, Рипэр останавливается и дает юноше время привыкнуть, а затем возобновляет движения, почувствовав, что Мортис под ним полностью расслабляется. Он неспешно двигается с небольшой амплитудой, точно раскачивается на волнах, и ждет, когда любовник откликнется на его действия или произнесет хоть какой-нибудь звук.
Долго ждать не приходится: первые спазмы боли растворяются в легких волнах наслаждения, юноша отвечает, осторожно толкаясь в ответ. Повернув голову, он заглядывает в глаза своему наставнику.
Маг ловит этот всепозволяющий взгляд и немного увеличивает свою амплитуду, продолжая проверять границы дозволенного, стараясь все же полностью не выходить из горячего плена. Еще несколько толчков — и Мортис негромко стонет, но уже не от причиняемой боли. Глядя в глаза Рипэра, он закусывает губу при каждом новом проникновении, поддаваясь навстречу..
Это действует на мужчину как глоток крепкого вина. Он отпускает себя, впиваясь пальцами в бедренные косточки партнера, взвинчивая темп все больше и больше. Совершенно позабыв о юноше, он концентрируется только на своем удовольствии. И лишь протяжные чувственные стоны, доносящиеся сквозь пелену накрывающей его предоргазменной неги, говорят ему об удовольствие и его партнера.
Пот застилает глаза, ладони соскальзывают с влажной кожи Мортиса, а из горла один за одним вырываются неистовые хрипы. Рипэр толкается еще несколько раз, и блаженство оргазма уносит его, заставляя на короткий миг потерять связь с реальностью. Руки не выдерживают, подгибаются, и он падает на юношу, который все еще трется о подушку под ним. Мужчина отодвигается, переворачивает Мортиса и вбирает его член до самого основания. Делает несколько резких движений головой, плотно обхватив ствол, и этого становится достаточно, чтобы юноша излился прямо в рот наставнику.
Первые лучи восходящего солнца проникают в комнату через плотные портьеры, когда дыхание любовников более или менее выравнивается. На груди Рипэра покоится голова Мортиса, юноша указательным пальцами растирает капельки пота по еще горящей коже, иногда ногтем зацепляя горошины сосков, за что и получает укоризненный взгляд сверху и усиление хватки в своих растрепавшихся волосах.
— Если не жаждешь продолжения, прекрати.
И Мотис закусывает губы, вовремя приходя в себя. Ни дискомфорт, полыхающий внутри тела, ни лихорадка удовольствия — ничто из этого ему не нужно. Ему непозволительно идти на поводу у чувств и эмоций, которые сейчас должны быть отброшены как ненужные. Все это может привести к погибели не только его одного. В эту комнату он входил, имея четкую цель и план ее воплощения. С тем же он и уйдет. И Мортис отстраняется от разгоряченного, такого манящего тела мужчины, надевая свою маску застенчивого, покорного юнца, которая словно уже въелась в его кожу за время жизни в замке Меланте так, что сам порой забывает, кто же он есть на самом деле.
Они молча лежат еще некоторое время, и ученик чувствует: его время на исходе — еще немного и он будет выдворен из постели. А ему для претворения своего плана в жизнь осталось совсем немного: добыть умерщвляющее зелье и убрать единственного человека, в чьей голове хранится этот рецепт. Но если Леонора у них, то ему придется действовать более решительно, просто исчезнуть уже не получится. И сейчас единственный шанс хоть что-то узнать у наставника. И он узнает.
— Та Леонора — это дочь правителя земель Эйдэс, чья армия сейчас осаждает нашу крепость?
Верховный маг, услышав робкий вопрос, мысленно усмехается: “Вот тебе и извинения, хотя так даже интереснее. Этот юный стратег сам и ответит на интересующие меня вопросы”.
— Да, именно она, — скупо отвечает мужчина, ожидая дальнейших действий своего ученика, и чувствует, как тот буквально на миг напрягается, но потом его тело вновь расслабляется:
— И она до сих пор девственница? — Мортис старается говорить как можно равнодушнее, а у самого сердце замирает в ожидании ответа. — Зная аппетиты нашего повелителя…