Она потянулась и поморщилась — было больно.
— Ссс.
— Мара?! — он тут же очнулся от полудрёмы в тени.
— Забыла. мне нельзя загорать. сгораю быстро.
— Пойдём в дом. тут должно быть что-то от ожогов.
— Ай. да порезы от меча легче чем это. Или. так. — «Мара! Перестань капризничать! Ей Сила не инквизитор, а барышня из Древнего дома, смотри, у дедушки получилось, ты проиграла! Собралась! Пошла!» — Все нормально, сейчас бы больше подошла сметана.
— Идём, — Люк отвёл её в дом, сам побежав на кухню за сметаной.
Мара легла на живот - только бы ничего не касалось ожогов. и расстегнула верх купальника и чуть спустила плавки со спины.
Парень принёс сметаны и осторожно стал наносить ее на ожоги, стараясь удержать бурное воображение при себе. Она наслаждалась касаниями его руки, особенно с холодной сметаной. ощущения красочными всполохами освещали ее сознание. Парень ласково водил по спине девушки руками, одновременно снимая Силой боль. Она довольно мурлыкала. Было невообразимо хорошо.
— Тебе лучше?
— Да, намного. где ты так научился?
— Папа иногда возвращался с заданий с ранениями и я просто хотел облегчить ему боль.
— А как же врачи?
— Ты будешь смеяться, но он их боится, — Люк захихикал.
— Не может быть! Темный лорд боится медиков? Думаешь, если я День Монстра надену медицинский халат, он не будет меня донимать тренировками?
Люк расхохотался в голос.
— Он будет обходить тебя за полметра!
— О. надо будет попробовать. И хоть один день в году отдохнуть.
— А потом отец убьёт меня за то, что разболтал.
Люк углубился в воспоминания.
***
Вейдер вернулся с задания. Взрыв хоть и не повредил доспех, но нагрел достаточно, чтобы обжечь и без того чувствительную кожу. Залезть в камеру и посмотреть, что там. Но не к врачам, лучше уж парочка новых шрамов. Но этим мясникам себя мучить он больше не даст.
Его встроенные чувствительные слуховые динамики издалека уловили топот неизменно босых ножек (опять забыл тапки!).
Вейдер внутренне улыбнулся, благодаря ранениям он с сыном сможет побыть дольше. хоть на капельку. Он не жалел, что у него есть сын, но каким-то десятым чувством хотел, чтобы у него была дочь, похожая на Падме. А сын был копия его. Его голубые глаза, его вечно облупленный нос. Его светлая шевелюра.
Трёхлетний Люк с воплем: «Папочка!», который услышал бы и глухой, нёсся по коридору навстречу отцу. Малыш безошибочно чувствовал его на подсознательном уровне. Вейдер, преодолевая боль, которая вдруг стала чем-то несущественным, подхватил сына и взял на руки, обнимая.
— Привет, мой хороший. Как провел время?
— Папа! Я по тебе так скучал! Мне дедушка столько фигурок смешных показывал! — Люк тараторил без умолку.
— Правда? Здорово. Я по тебе тоже очень скучал. И я тебе новую модельку привез.
— Ой, правда?! А какую?!
— ИЗР-2. новая разработка.
— Ух ты!!! — Люк восторженно болтал ногами и вдруг замер. — Папа, тебе больно?
— Нет. ерунда. главное, что мы вместе.
— Но тебе же больно!
Единственное, чего хотелось Вейдеру — спать.
— Я посплю и все пройдет.
— Папа, тебе не тяжело? — Люк елозил на его руках.
— Нисколько.
— А дедушке уже тяжело. он говорит, что ему тяжело носить меня на ручках.
— Он уже старенький. Он ведь старше меня.
— Ну да. — согласился Люк.
Вейдер вошел в медитационную, прижимая к себе сына и сел на кресло. И почти сразу вырубился.
Люк выскользнул из его объятий и помчался на кухню. Он помнил, как Леди Варла прикладывала лёд к его царапинам и ушибам.
«Папа спит, он устал, значит я сам о нём позабочусь. он проснется — а болеть уже не будет.»
Вейдер проснулся. Где Люк? В руках его нет? Кресло оказалось разложенным в лежачее положение, сам Вейдер был окутан собственным плащом (криво, но тут явно старался кое-кто мелкий), а на месте, где броня обожгла кожу, было привязано полотенце с уже начавшими подтаивать осколками льда.
Вейдер начал дергаться. Где же Люк? И раскинул сеть Силы, сын обнаружился недалеко и приближался. О Сила. что же происходит?
Люк втащил в камеру ещё полотенце со льдом.
— Ой, папа, у тебя всё ещё болит? — он подбежал к нему.
— Люк. что ты делаешь?
— Лечу твой синяк. — сын поменял компресс.
— Спасибо, сын. Уже почти ничего не болит. Но думаю, дальше я сам.
— Пап, я тебе помогу! Сейчас! — мальчик положил на обожжённое место ручку, и от него начало исходить слабое, но очень узнаваемое поле. Сын использовал Силу. Чтобы лечить его, Вейдера!
Вейдер просканировал раны: они почти затянулись, а еще. Люк использовал навыки джедаев, но его НИКТО не учил. Под действием этой мягкой светлой Силы, Вейдер чуть расслабился, а Императору не обязательно об этом знать.
— Так не болит? — спросил мальчик.
— Да, как ты это сделал? — поинтересовался Вейдер.
— Ну. я в кино видел. — доверительно сообщил мальчик. — Там компрессоры ставили и синяки проходили!
— А. понятно. — А Силу кто его научил использовать? Да парень сам научился! Просто подсознательно, как говорили когда-то джедаи — Сила ведет. Что ж в отношении его сына это так. Главное, чтобы Палпатин не догадался.
Люк прильнул к отцу. Вейдер обнял сына, снова засыпая. Люк сам устало закрыл глаза. Ухаживая за отцом, он почему-то сильно вымотался. И ни отец, ни сын не видели рыжеволосой женщины, которая с улыбкой наблюдала за всем этим.
***
— Твой отец с тобой был слишком строг? — внезапно спросила Мара.
— Что ты! Наоборот — безропотно терпел всё, до чего я додумывался в детстве.
— И до чего ты додумывался? — Мара млела под его пальцами, снова наносившими на ее спину что-то холодное.
— Ну, например, помню: мне было года три, когда отец вернулся с задания — ему чуть обожгло руку под накалившимися доспехами. Он сразу спать пошёл, а я накрыл отца его же плащом и сделал ему на больное место компресс.
— О Сила. И как?
— Действительно компресс!!! — захохотал Люк. — Как положено — лёд, полотенце. поверх доспеха!
— Подожди, ты навязал на Темного Лорда мокрые тряпки, и при этом остался в живых? Да, поистине у него терпение из редких.
— Ага, а ещё при этом трещал без умолку — мне понравилась моделька «двойки» и я просто из штанов выпрыгивал от восторга, — он легонько втирал сметану.
— Но «двойки» появились позже. мне тогда было лет пять.
— Папе конструкторы присылали опытные модели в маленьком масштабе, а папа отдавал их мне.
Мара засмеялась и снова чуть скривилась от боли.
— Ничего себе, у тебя наверное огромная коллекция!
— Одна из самых больших! — он улыбался, легонько разминая её спину и воздействуя Силой.
— Я представляю, если учесть что все разработки отправляются именно к Милорду. Даже те, что так и не встали на производство.
Он чуть коснулся носом её волос.
— Да. «Двойка» — один из моих самых любимых.
— Не хочешь попросить у отца одну для себя?
— Не знаю, — он вздохнул. — не хочу грабить отца. я уже и так получил пол-501.
— Но летать-то тебе на чем-то надо, — она, сжав губы, повернулась, глядя в его глаза, — и последнее нападение говорит, что тебе надо что-то большее, чем старенькая Виктория.
— Если я хоть намекну на это — он тут же отдаст мне «Обвинитель», факт.
— Если ты намекнешь, по-моему он тебе полфлота отдаст.
— Весь флот. — мрачно сказал Люк. — О себе он совсем не думает.
— Никогда бы не подумала. Просто, он всегда такой замкнутый, резкий. До знакомства с тобой я вообще не представляла, что у него есть хоть какая-то личная жизнь.
Люк кивнул.
— Да, — он закончил с мазью и аккуратно приобнял девушку. — Так лучше?
— Намного, особенно, когда касается что-то холодное.
— Поправляйся, и прости меня за всё.
— За что? Я понимаю, почему ты никому не говорил, кто твой отец.
Люк только выдохнул и почему-то покраснел. Мара рассмеялась.