— Да, верно, это я ляпнул… Но все равно факт остается фактом: он забрал записку, утром двадцать первого в лаборатории нашли труп… и началась история. Ну и свинью он мне подложил!
— Ты ему неплохо отплатил! — усмехаясь, сказал Аркадий. — Ни за что ни про что вышвырнул человека в чужое будущее.
— Да… И вдобавок в будущее весьма каверзное, — признался я с искренним огорчением. — Разговоров там не оберешься! Как примется за него Линьков…
И тут мы увидели, что к нам идет Борис, вернее, бежит.
— Видал? — сказал Аркадий. — Борис явно накликал беду: все жаловался, что линия у него захолустная и неинтересная… Эй, Борька, что произошло?
Борис задыхался не так от пробега, как от злости.
— Читайте, вот! — буркнул он и сунул Аркадию надорванный конверт.
Аркадий вытащил из конверта аккуратно сложенные тонкие листки бумаги.
— А почерк-то мой! — с интересом сказал он. — Это что же… расчеты?.. А, вот и записка… Ну, братцы! И этот Левицкий туда же!
— В прошлое? — с ужасом спросил я.
Борис-76 сердито махнул рукой.
— Ну да… Ему, видите ли, захотелось срочно исследовать окрестности точки разрыва на мировой линии! Ты, Аркадий, небось говорил с ним на эту тему?
— Было дело, — пробормотал Аркадий, читая листки. — Беседовали мы об этом, как же… А расчеты-то у него получше моих… Он и твою идею нащупал, смотри, Борька!
Я посмотрел. Да, этот Аркадий сделал следующий шаг, вслед за своим двойником и за мной.
— Ну видишь, я был прав! — обрадовался Аркадий. — Это он включил камеру! Он пишет — слышишь, Борька! — что перед уходом включит камеру в зале на двукратное возвращение из 1974 года… Ого! «Для людей, один из которых спас мне жизнь, а другой дал ей подлинный смысл. Для самых близких мне людей». Смотри ты, какую лирику разводят на этой спокойной линии!
Борис-76 уже остыл немного.
— Дурацкая история с этим письмом, — сказал он печально. — Аркадий его на своем столе оставил, а я даже не поглядел ни разу на его стол. Только теперь подошел — думаю, может, он приходил, записку оставил… и вижу…
— Ребята, — сказал Аркадий, поднимаясь, — а чего мы, собственно, тянем? Пошли выяснять отношения с начальством и вообще… Никуда от этого не денешься, так уж лучше сразу!
Когда мы подошли к проходной, Борис-76 замедлил шаг.
— Ой, что будет сейчас, что будет, ребята! — с ужасом и восхищением прошептал он. — Так и попадают все!
— Ничего, поднимутся! — заверил его Аркадий. — Хронофизики — народ крепкий, они выдюжат!
И, распахнув дверь проходной, он громогласно заявил:
— Всем Стружковым — зеленую улицу! Шагайте, братцы!
ВАЛЯ ТЕМИН ЗАДАЕТ ВОПРОСЫ
Без четверти девять чистый и выбритый Линьков явился в отдел и принялся выгружать из ящиков стола все свое нехитрое хозяйство. Без семи девять он уже завязывал тесемки последней папки. Без шести девять на пороге появился Савченко. Еще через три секунды, сообразив, чем занят Линьков, Савченко спросил:
— Закончил-таки дело? Видишь, а ты специфики боялся!
Линьков хотел было ему объяснить насчет специфики, но не успел — дверь опять распахнулась, пропуская Темина.
— Ага, ты здесь! — радостно воскликнул тот, завидев Линькова. — Слушай, что мне сейчас Эдик выдал — будто у них там один не то к потомкам сиганул, не то вообще сквозь время провалился! Ты не слыхал?
— Слыхал, — мрачно подтвердил Линьков. — Он вообще-то хотел сигануть, понимаешь, но не рассчитал, вот и провалился…
— Как же это его угораздило? — сочувственно спросил Савченко. — Не ушибся, когда проваливался?
— Ты вот шутишь, — сказал Темин, проявляя неожиданную проницательность,
— а дело не шуточное! У них там для опытов специальные поля оборудованы, понял? Вот он через поле и провалился. Верно, Линьков?
— Угм, — сказал Линьков, удивляясь теминской осведомленности.
— Ну, если через поле, тогда конечно! — Савченко демонстративно вздохнул. — Поле — оно не перина.
— Безусловно, не перина! — снисходительно разъяснил Темин. — Поле, оно от тока получается, понял? А у них там токи будь здоров! Как шибанет, никакого тебе крематория не потребуется!.. Слушай, а его нашли? — вдруг спросил он. — Этого, который провалился? Живой? Чего рассказывает?
— Нашли, а как же! — заверил Линьков. — Живой. Говорит, позавчера погода отличная была, хоть загорай!
— Ну-у! Это я и сам знаю, что позавчера было! Он бы мне про послезавтра рассказал! Открыл бы, к примеру, какой номер по лотерее «Москвича» выиграет…
— Если ты будущим так сильно интересуешься, могу кое-что тебе открыть,
— сказал Савченко. — Линьков завтра в отпуск идет!
— Ну, неужели? — возопил Темин. — Кончил, значит! А, Линьков? Что же ты молчишь? Рассказывай!
— Да я уж рассказывал… — попробовал возразить Линьков. — Ивану Михайловичу я все рассказывал, даже язык опух.
— А нам-то? — взвыл Валентин. — Товарищам по работе! В порядке обмена опытом!
Линьков тяжело вздохнул и принялся излагать на популярном уровне историю своих приключений в дебрях хронофизики. Время от времени он поглядывал на своих слушателей и с удовлетворением убеждался, что вид у них обалдевший.
— …Ну вот, значит, пожал я ему руку и спросил: «А как там — у вас! — Коновалов поживает?» — сказал он в завершение, специально для Валентина.
— Это где же «у них»? — помотав головой, спросил тот. — Во вчерашнем дне, что ли?
— Как это — во вчерашнем? — с деланным удивлением ответил Линьков. — Все ты, Валентин, перепутал. Я ж тебе только что объяснил, что он к нам с другой мировой линии пожаловал, из другого мира… Мир этот такой же, как наш, только события там происходили немного другие…