Грасс подскочила к Малышу и обхватила его за плечи, судорожно пытаясь помочь. Но куда там. Судя по всему, этот Гагарин шарахнул нашему Рахманиному прямым ударом в голову. Малыш не успел повесить «Шлем», и досталось ему по полной.
– Витя, Витя, спокойно, – причитала байкерша, пытаясь применить к нему целебное заклинание. Не срабатывало. Наконец Малыш тихо заскулил и повалился набок, все так же не отрывая рук от коротко стриженной головы.
– Что ты с ним сделал, урод? – вскакивая на ноги, взвыла Грасс. – Я тебя самого пополам переломаю!
– Аня, не надо! – крикнул я и попробовал ее остановить, но не успел.
Байкерша рухнула на снег как подкошенная, схватилась обеими руками за шею и забилась в судорогах, отчаянно ловя ртом воздух. Из ее рта вырывались хрипы, а Меншиков, казалось, получал какое-то сладострастное удовольствие, наблюдая за мучениями моих друзей.
Садист хренов.
Афанасьев успел нацепить «Шлем», но помощник из него был как из дерьма пуля – все остатки резерва уходили лишь на то, чтобы поддерживать защитное заклинание. Привалившись к березе, наш менталист устало взирал на происходящее, не в силах вымолвить ни слова.
Дерьмо. Они поймали нас в самый неудачный момент. Именно тогда, когда почти все обессилели, вымотались и оказались в месте, откуда помощи не докричишься.
– Отзови псов, – сказал я альбиносу. – Прекрати, Андрей. Они ни в чем не виноваты.
Меншиков лишь пожал плечами.
– Они виновны в том, что выбрали не ту сторону. А ведь у них была возможность примкнуть к нам.
– Так это – месть? – прошипел я.
– Наказание. Порка, какой я себе ее представляю. Расслабься, Соколов, убивать твоих друзей никто не собирается. Помучаются, конечно, а потом мы сотрем им память и заложим новые воспоминания. И кое-какие мыслишки… Наш Паша в этом очень хорош, даром что первокурсник. Отменная наследственность! Прекрасный пример того, на что способна чистая дворянская кровь.
«Коля, уходи», - бросил я Сперанскому. – «Оставь Голову и выбирайся отсюда. Я попробую их отвлечь».
Все это уже ни разу не походило на шалость. Сила внутри меня бурлила, кипятила кровь, ища выхода. Я чувствовал не просто злость Рода – нет, он рокотал, рвал и метал внутри меня, выплескивая ярость. А по позвоночнику пробежал липкий холодок дурного предчувствия.
Значит, буду тянуть время и перетяну все внимание на себя. Быть может, удастся помочь Коле уйти. Лишь бы получилось. Тогда будет хоть какой-то шанс привести помощь.
Пантелеев расхохотался, и раствор в его банке пронзительно засиял.
– Ну вы и отродье дворянское, кхе-хе-хе! Кровь, говорите, чистая? А вам, лбы вы стоеросовые, говорили, что погоня за высоким рангом и женитьба на себе подобных вызывает… Как это Дедуля говорит… Это, побочные эффекты! Ты на себя в зеркало-то давно глядел, урод белобрысый? Ты ж и на человека-то похож с натяжкой! Что, доразвлекались твои предки с чистотой кровушки? Доигрались до белых волосенок и красных зенок?
Меншиков переменился в лице. Его аж перекосило от презрения и ненависти.
– Пасть захлопни, труп. Или полью твоим бульоном вон эту березу. Поглядим, как ты после этого заговоришь. Если сможешь.
– На коньяке продержусь, – осклабился Ленька, которого вся эта ситуация уже откровенно забавляла.
Я же его чувств нисколько не разделял. И, кажется, начал понимать, зачем все это было.
Меншикову и его прихвостням на фиг не сдался Пантелеев. Это был лишь повод выманить нас с Ронцовым в укромное место. И судя по тому, с какой поддержкой пришел Меншиков, он не собрался отпускать нас с Серегой просто так.
Психопат хренов.
«Коля, беги!» – заорал я Сперанскому и выставил «Покров» между ним и альбиносом. – «Вали давай!»
Лекарь поставил сверток с Головой на снег и метнулся к деревьям.
– Держи его! – скомандовал Меншиков. – Ни один не должен уйти! Сегодня все случится! Промахов быть не должно!
Рыча от напряжения, я укрепил и увеличил барьер – теперь он протянулся через всю поляну, укрывая от «Княжичей» и Сперанского, и чахнувшего у дерева Афанасьева.
Исаев бросил несколько «Кос» в преграду, но заклинание выстояло. Забелло запустил пару «Жар-Птиц», а Меншиков шарахнул «Колобками». Я усмехнулся. Ну уж нет, ребятки, мои барьеры крепкие… Нырнув за преграду, я оттащил туда же и Леньку.
– Махач! Махач! – скакал в растворе артефакт. – Уууух, жаррра пошла! Надери им жопы, Мишаня!
– Да молчи ты!
Я влил еще силы в барьер, но Исаев смог надорвать его сбоку. Я запустил в парня «Колобком» из чистой силы – Исаев пропорол сугроб, взметнув ворох снега, и застонал.