Алекс Хай
В интересах государства. Орден Надежды
Глава 1
Время для меня словно замедлилось.
В комнате ректора повисло безмолвие. Лишь мерное тиканье каминных часов, треск дров в очаге и тихое посапывание Ронцова нарушали тишину.
— Михаил Николаевич? — голос ректора вывел меня из транса. — Вы приняли решение?
— Мне нужно немного времени, если позволите.
Долгоруков взглянул на часы. Стрелка неумолимо двигалась к четырем утра.
— Понимаю, что вы нервничаете и сомневаетесь, — он снял пенсне и аккуратно убрал в кармашек восточного халата. — Однако должен напомнить, что время не ждет. Чем быстрее мы договоримся, тем проще будет… Замять дело.
Я закрыл глаза, изо всех сил борясь с сонливостью. Слабость снова накатила на меня, разбила все тело, и мне было трудно сосредоточиться.
Стиснув зубы, я зажмурился и воззвал к Роду. Возможно, духи предков видели и знали больше. Им должна была открыться полная картина последствий. А я должен был понять, насколько это навредит планам Рода на наше благополучие.
Если не соглашусь, Аудиториум первым попытается от меня избавиться. Теперь я представлял для вуза риск не только потому, что обладал первым рангом, но и потому, что знал слишком много для обычного студента-первокурсника. А еще потому, что от меня тянулась ниточка к Темной Аспиде — пусть я этой нитки и не видел.
Нет, я был опасен для многих.
Попытаться прорваться к выходу с боем? Ну допустим. Но где гарантии, что прямо сейчас, в этот момент, моя семья не на мушке у колдунов Аудиториума? С ректора бы сталось отправить в Ириновку своих людей на случай, если понадобится прижать меня сильнее. Я бы и сам так сделал, реши заставить кого-нибудь сотрудничать. А бросить семью я не мог — это вредило Роду.
Значит, оставался только один очевидный вариант — согласиться на предложение Долгорукова. Но насколько туго они закрутят гайки?
Я наконец-то увидел молочно-белый свет и тени духов. Род был недоволен — меня не ожидали увидеть так быстро после мощного выброса энергии. Поэтому я обратился без вступлений и кратко обрисовал ситуацию.
“Что мне делать, почтенные предки? Какой выбор совершить, дабы не нарушить баланс силы в нашем роду?”
Один из предков — старик с окладистой бородой, что чаще всего говорил от имени духов, приблизился ко мне.
“Каждый путь — риск и утрата, дитя. Поэтому выбирай тот, где больше шансов выжить. Выживание — вот главная задача и ценность. Что толку от твоих заслуг, если ими будет некому гордиться?”
Я кивнул.
“Так и думал”.
“Пора бы тебе научиться самому принимать такие решения, а не бегать к нам за советом при каждом пшике”, — пожурил меня дух. — “Но ты неизменно почтителен, и потому твои выходки мы тебе прощаем. Все, уходи, дитя. Твое присутствие заставляет нас тратить силу, а нам нынче надлежит ее копить”.
Я поклонился, поблагодарил духов и вышел из потока.
Возвращаться в тело не хотелось. Точнее, тело протестовало и пыталось отрубиться. Ну уж нет, рановато нам отдыхать.
Распахнув глаза, я уставился на ректора. Долгоруков все это время не сводил с меня глаз. И взгляд у него был такой… Изучающий. Я почувствовал себя букашкой под микроскопом.
— Позволите вопрос, ваше сиятельство? — спросил Фрейд.
— Конечно.
— Что именно вы сейчас делали? Я ощутил весьма необычные колебания силы в пространстве.
Хм, вот как. Значит, впредь нужно быть аккуратнее при свидетелях. Видимо, ученые мужи и дамы могут как-то улавливать мои действия. Но, судя по всему, считать их они не в силах. Уже хорошо. Хоть что-то останется моей тайной.
— Общался со своим Родом, — признался я. — Вы же понимаете, природа моей силы…
Глаза ректора округлились, заблестели живым интересом, а сам он неосознанно подался вперед.
— Как интересно… Сколь занимательное явление…
— Я согласен на ваше предложение, Владимир Андреевич, — быстро перевел тему я. — Прошу, проинструктируйте меня о том, что нужно делать.
Ректор не сводил с меня немигающего взгляда.
— Обязан спросить: ваше решение окончательное? Назад пути не будет.
Я кивнул.
— Да, ваше высокопревосходительство. Что я должен делать?
Фрейд поднялся, подошел к секретеру, полностью выдвинул один из ящиков и вернулся с ним к креслу. Все пространство ящика занимала шкатулка, обитая не то блестящей тканью, не то кожей. Ректор осторожно извлек ее и водрузил на стол.
— Я предпочитаю максимальную осторожность при проведении подобных манипуляций, — пояснил он, открыв крышку. — Мы дорожим теми, кто нам доверился.