— Вы выполняли приказ. К вам вопросов нет. В отличие от того, кто его отдал, — с этими словами я бросил долгий взгляд на Любомирского. Тот едва заметно кивнул. Надеюсь, понял мой намек. Пусть разбираются сами.
Войтош жестом велел нам с Грасс следовать за ним, и вскоре мы покинули стены Управления по воспитательной работе. Грасс то и дело бросала на меня тревожные взгляды, но я не реагировал. Сейчас было неподходящее время для выяснения отношений.
И едва мы оказались в стенах административного корпуса, я ощутил облегчение. Словно тяжелая ноша свалилась с плеч — оказывается, “глушилка” давила на меня сильнее, чем казалось в камере. Сейчас мир словно заиграл более яркими красками.
Любомирский довел нас до выхода и вручил бумаги.
— Здесь приказ для господина Соколова прибыть на общественные работы в главный корпус.
— А что с Грасс? — спросил я.
— Приказ поступит куратору сегодня до обеда. Госпожа Грасс, зайдите к Мустафину в указанное время.
Байкерша кивнула, кажется, все еще не веря своей удаче.
— Всего доброго, господа, — едва заметно кивнул Любомирский и направился вверх по парадной лестнице.
Мы с Аней переглянулись.
— Теперь я точно твоя должница, — тихо сказала девушка. — И я непременно замолвлю за тебя словечко, когда придет время.
— Ты о чем?
Но вместо ответа она направилась к выходу. А меня настиг голос Денисова.
“Соколов, чтоб тебя псы загрызли! Куда ты пропал? Я тебя везде обыскался!”
Я аж подпрыгнул, услышав голос бывшего вражины.
“Ночевал в карцере. Долгая история. В чем дело? И какого черта тебе не спится?”
“Я нашел то, о чем мы с тобой говорили. Проверил тайник Меншикова. Записка у меня”.
Глава 7
Грасс остановилась у дверей и нетерпеливо барабанила пальцами по латунной ручке. Сонный охранник, коротавший ночь в будке, вопросительно взглянул на девушку, но ничего не сказал.
“Поговорим позже”, — сказал я Денисову. — “Буду в Домашнем корпусе через десять минут. Нас выпустили”.
“Нас?” — удивился однокурсник. — “Кто еще с тобой?”
“Грасс”.
“То-то я думал, куда она запропастилась… Штофф ее обыскалась. Ладно, увидимся”.
И Денисов мгновенно оборвал ментальный канал. Байкерша окликнула меня и кивнула на выход.
— Идем, — раздраженно бросила она. — Я еще хочу успеть принять душ и почистить форму. Иначе влетит от куратора, а он, судя по всему, теперь и так точит на нас зуб.
— Ага.
Мне, как и ей, не терпелось отсюда убраться. Сейчас в главном холле административного корпуса не было никого, кроме нас и охранника, попивавшего остывший чай из большой кружки. Цветные витражи купола не блистали красотой — зимой в наших широтах поздно, и вся эта цветастая роскошь дожидалась рассвета.
Грасс придержала для меня дверь, и лишь сейчас, взглянув на ее правую руку, я увидел, что все было хуже, чем она говорила.
— Погоди, — задержал ее я на крыльце. — Дай взглянуть.
— Ты что, лекарем заделался?
— Нет. Но кое-что умею.
Грасс хмыкнула, но все же дала мне раненую руку. Видимо, и правда болело сильнее, чем она показывала. Я осмотрел повреждения и цокнул языком. “Мертвую воду” она использовала, но, видимо, второпях немного исказила заклинание. Края раны воспалились.
— Ты не до конца очистила повреждения.
— Ерунда.
— Нет, — покачал головой я. — Возможно, занесла инфекцию. Если сейчас не сделать все правильно, заживать будет долго. А тебе еще пригодятся руки для учебы. Сегодня две пары Прикладной Благодати. Ты же помнишь, что нужно сдать пять лабораторных по заклинаниям для аттестации? И, если я ничего не напутал, тебе осталось еще две…
Грасс насупилась, но руки не отняла.
— Помню. Ладно, если ты у нас самый умный, то давай, действуй. Только если нас поймают на применении Благодати, сам будешь объясняться с администрацией.
Я усмехнулся. Не поймают. Буду работать на самых низких рангах — так, чтобы смешаться с общим фоном здания. Ибо силой здесь был пропитан каждый кирпич. Восьмой ранг — более чем достаточно.
— Есть, мадемуазель, — козырнул я и приступил к работе.
На самом деле повреждения были плевыми — сделай Аня все правильно, сейчас бы даже не чувствовала ранения. Но поторопилась и получила обраточку за ошибку. Другое дело, что рана и правда мне не нравилась. Я не был настолько сведущ в лекарстве, как тот же Сперанский, но мог отличить беспроблемную царапину от потенциально неприятной.
— Вскрою и залечу заново, — обозначил я план действий.
Грасс раздраженно кивнула.