Понять бы еще, что я вообще из себя представляю в магическом плане…
— Ясно, — отозвался я. — Так что со вступительными? Почему все их так боятся?
— Да нечего там бояться, — отмахнулся Боря. — Никто ведь от этого не умирает. Так, опозоришься и домой поедешь. И все.
Матильда поставила пустую чашку и откинулась на спинку стула.
— У Аудиториума довольно длинная история. Это было первое учебное заведение, где начали заниматься одаренными. И сперва Аудиториум был скорее военной школой.
— Вроде престижного полка?
— Да. Только вместо маршей там создавали и учили заклинания. Впрочем, они оказались настолько смертоносными, что теперь при армии Его Императорского Величества существуют отдельные Благодатные корпуса. И в первые годы правила поступления были гораздо суровее.
— Слышал, поначалу там умирали, — вспомнил Коля.
Матильда кивнула.
— Верно. Пока Благодать оставалась недостатоно изученной, случались… инциденты. Теперь вступительные экзамены полностью безопасны.
— Ну хорошо, было дело, люди калечились, — все еще не понимал я. — А сейчас-то почему все уши прижимают, когда упоминают Аудиториум?
— Боятся не покалечиться, Михаил, — вздохнула баронесса. — Абитуриенты и их родня боятся позора неудачи.
— Но если конкурс высокий, это неизбежно.
— Именно. Ставки очень высоки. Особенно тяжело приходится выходцам из знатнейших семейств. Если какой-нибудь княжич провалит вступительные, весь его род станет посмешищем.
— Потому они готовятся к поступлению в Аудиториум с пеленок, — вмешалась Ирэн. — И у тебя, Михаил, нет шансов.
— Свое мнение ты уже доходчиво изложила, — огрызнулся я. — Не утруждайся напоминать.
Ирэн высокомерно фыркнула и принялась тянуть какой-то сок через трубочку.
Ну и сучка. Давно таких стерв не встречал.
Матильда наградила племянницу тяжелым взглядом.
— Хочу напомнить, что в этом доме, пока все вы являетеесь моими воспитанниками, ваши титулы ничего не значат. Граф, брон, хоть сам князь — не важно. Вы — юные недоучки, еще не доказавшие свою профпригодность. И отношения у всех вас — на равных. — Матильда обвела силящих за столом долгим взглядом и кставилась на Ирэн. — Понятно?
— Да, — отозвалась племянница и поджала губы.
— Отлично. Вступительные испытания состоят из трех этапов, — продолжила наставница. — После подачи документов и подтверждения ранга Благодати абитуриентов разбивают на команды. Затем отвозят на Полигон — это большая территория далеко за городом.
— Зачем так далеко? — удивился я. — В войну что ли играют?
— Почти. Старая традиция — полевые испытания. Кроме того, так безопаснее для мирного населения. Рядом с Полигоном нет сел и деревень. Первый этап — сражение команд друг с другом. Победители проходят дальше. Проигравшие, увы, уезжают домой.
— Как-то странно звучит. Если кто-то в команде откровенно слаб, то из-за него проигрывают все? — удивился я.
— Во-первых, команды формируются не просто так. Силы сбалансированы. Во-вторых, обязательное умение для наделенного Благодатью — работа в команде. Так проверяют, кто способен быть лидером, насколько будущие ученики готовы помогать друг другу и так далее…
— Ладно, допустим, — согласился я. — А что дальше?
— Дальше командам предстоит сражение со студентами-старшекурсниками. И это непросто. Раньше смертоубийства чаще всего случались именно на этом этапе.
— А третий этап?
— Каждый раз разный. Никто, кроме преподавателей, не знает. Все объявляют в последний момент.
Я долил в чашку остатки остывшего кофе и задумчиво уставился на светлую пенку.
— Значит, до конца подготовиться все равно невозможно.
— Ага, — отозвался Коля. — Сколько ни готовься, все равно есть шанс, что провалишься.
— И сколько всего набирают на курс?
— Сто человек. Каждый год. Заявления подают не меньше тысячи. Империя-то большая, Осколков тогда раздали много. — Матильда прозвенела в колокольчик. — Ладно, господа воспитанники, пора идти на занятия. Доедайте-допивайте.
Наставница поднялась из-за стола, достала сигарету и направилась к окну.
Я залпом выпил остатки кофе и почувствовал, как что-то зашевелилось во рту. Что-то странное щекотало язык. Я тут же выплюнул глоток обратно в чашку.
— Твою мать!
На дне чашки шевелил усами здоровенный рыжий таракан-прусак.
Ирэн заливисто расхохоталась. Я моргнул и снова уставился на дно чашки — ничего. Иллюзионистка хренова.