— Вы о долге жизни?
— Да.
— Она уже рассказала мне, насколько важно соблюдать приличия в просьбах. Я понимаю, что не стоит рисковать ее репутацией. Но у меня и в мыслях не было.
— В том, что ты бы не стал посягать на ее честь, я уверена. Ты не кажешься мне человеком, способным на подобную низость. Но я попрошу тебя о другом, — Матильда понизила голос и крепче вцепилась в руль. — Если в результате отбора вы окажетесь в соперничающих командах, не заставляй Ирэн сдаваться. Я хочу, чтобы она проявила себя в честном бою. Если ты потребуешь от нее сдаться, ей придется подчиниться. И это перечеркнет многие годы нашей работы.
А ведь я уже думал об этом. Вчера, лежа перед сном, пытался придумать, как использовать полученное преимущество с большей пользой. И, признаюсь, рассматривал возможность потребовать от Ирэн сдаться в бою. Но дальше рассуждений дело не пошло — заснул.
— Пообещай мне, Михаил, — с нажимом произнесла наставница. — Пусть соревнования будут честными. Проси чего хочешь — денег, знакомств, помощи… Но не разрушай ее мечту напрасно. Прошу тебя.
— Хорошо, — после долгих раздумий отозвался я. — Бой будет честным, если мы столкнемся. Но я бы предпочел видеть Ирэн в своей команде.
— Я тоже на это надеюсь. Но шанс, скажу честно, невелик. Благодарю, ваше сиятельство.
— Зачем же так официально? — улыбнулся я.
— Потому что сейчас ты сделал жест, достойный почета и уважения. Ирэн — сильная противница. И ей будут пытаться помешать. Одно радует — до моего имения руки дотянутся далеко не у всех.
— Грязные игры?
— Они самые, — мрачно ответила Матильда.
— Скоро будем на месте.
— Матильда…
— Что, Михаил?
— Она раскаивалась искренне?
Наставница усмехнулась.
— Ирэн — хорошая актриса. Но, кажется, случившееся ее и правда проняло. Вчера весь день ходила сама не своя, много плакала. Когда тебя привели в порядок и унесли в комнату отсыпаться, она сама вызвалась посидеть возле тебя. Ни на шаг не отходила… Не знаю, чего она себе надумала, но, кажется, в моей девочке все же что-то переменилось. Надеюсь, кое-что в своей жизни она все же переоценила.
— Рад, если так.
Матильда сбросила скорость и откинулась в мою сторону, чтобы рассмотреть дорожные указатели.
— Вроде бы мы свернули на верное шоссе. Ириновка же в направлении Ладоги?
— Да.
— Я в этом районе плохо ориентируюсь. Подскажешь дорогу?
Я покрутил головой. Подстава. Ириновка в моем мире действительно находилась в Ладожском направлении. На знаменитой «Дороге жизни» — главной артерии блокадного Ленинграда. Но в этом мире не было Блокады. Не было, кажется, и Великой Отечественной. И «Дороги жизни» не было…
— Боюсь, с этим проблема. Меня несколько раз шарахнули ментально, и часть памяти так и не вернулась, — на ходу выдумывал я. — Вроде направление правильное, но точнее подсказать не смогу.
— Да чтоб тебя… — Матильда тихо выругалась и показала на бардачок. — Возьми карту, будешь штурманом.
С грехом пополам мы все же выехали на нужную дорогу, попетляли на проселках, но в конце концов оказались в Ириновке.
— Очень странно, что такое устойчивое воспоминание выветрилось у тебя из головы, — задумчиво проговорила Матильда, свернув на приусадебную территорию. — Обычно стирается кратковременная память. Но ведь ты рос здесь с рождения…
— Не знаю, как так вышло.
Баронесса наградила меня подозрительным взглядом, но мне повезло: мы уже подъехали к господскому дому.
— У тебя есть три часа, — сказала наставница. — Надеюсь, этого окажется достаточно. Затем я тебя заберу.
— А вы? — удивился я. — Не желаете познакомиться с моей родней?
— Не самый удачный повод для знакомства, конечно…
— Я настаиваю. Отцу будет спокойнее за меня, если я вас представлю. Не захотите оставаться — удалитесь под уместным предлогом.
— Вот как заговорил, — улыбнулась баронесса. — Умеешь же вести беседу нормальным языком, когда хочешь. А то обычно изъясняешься как рабочий с Путиловского завода. И где нахватался… Ладно, идем.
Я хотел проявить вежливость, но лакей меня опередил: открыл дверь сперва Матильде, затем помог выбраться мне.
— Михаил Николаевич? — удивился слуга. — Как… Мы вас не ждали…
Я припомнил его имя. Кажется, Егор.
— Егор, пожалуйста, сообщи отцу, что со мной гостья.
Матильда открыла сумочку и передала лакею карточку.
— Сделаем все как подобает.
Егор кивнул и заторопился в дом. Я достал букет и передал Матильде. Не успели мы приблизиться к лестнице, как парадные двери распахнулись, и навстречу мне выбежала Оля.