— Что он сказал?
— Задавал вопросы. Но не обо мне и моей семье, а о тебе, Николай. О вас. О Мише, об Оле… Естественно, я не смог толком ничего рассказать, да и не желал.
— Какие вопросы он задавал?
— Сперва выразил соболезнования по поводу Пети. Спрашивал, давно ли мы виделись. Интересовался, где живете. Очень странный разговор получился. О вас в Москве вообще не толкуют. Я сначала подумал, что это происки конкурентов. Может хотели изящно на меня надавить. Но зачем угрожать вам, если у меня есть своя семья, причем гораздо ближе…
Отец кивнул.
— Согласен. И до чего вы договорились?
— Ни до чего. Я лишь сказал, что мы не общаемся и что сведениями не обладаю. Тот мужчина сразу ушел.
— Как он выглядел? — спросил я.
Дядя отвел глаза, вспоминая образ.
— Выше среднего роста, где-то сто восемьдесят. Поджарый, явно держит себя в форме. Лет сорок-сорок пять. Волосы темные с проседью. Костюм недешевый… И вот, еще на левой руке золотой перстень. Вроде печатка, но я не разглядел герба.
— Не на мизинце? — уточнил отец?
— Нет. Вроде на среднем или безымянном пальце. Массивный такой перстень. Возможно, старый. И улыбка у него еще такая… Немного кривая, как будто лицевой нерв парализован. Может инсульт перенес, может еще что. Да и вообще было в нем нечто такое… холодное, отталкивающее, хотя не урод и не выглядел опасным. Обычный приодетый мужик. Так часто выглядят важные слуги в знатных семьях.
— То есть не служивый человек? — предположил я.
— Понятия не имею. Осанка ровная, но… Нет, не могу предположить.
— И он, разумеется, не представился.
Дядя Андрей отрицательно покачал головой.
— Собственно, поэтому я с ним даже разговаривать не стал. Хотя он перехватил меня в заведении, куда абы кого не пускают. Я потом спрашивал у официанта, кто это был, но он не оставил ни карточки, ни сведений о себе. Как призрак… Это напугало меня больше всего, и я решил предупредить вас лично. Не думаю, что этот человек явился по мою душу.
Отец задумчиво глядел на лысые деревья аллеи. Как назло вышло яркое солнце, словно небу не было никакого дело до нашего семейного горя.
— Понятия не имею, кто это мог быть.
— Может кто-то из людей Корфа? — тихо предположил я.
— Ему не нужно так изгаляться. Его ведомство может запросто добыть сведения. Нет, Михаил, это кто-то другой…
Я переглянулся с дядей. Он явно был не в своей тарелке и, опустив глаза, ждал от отца позволения остаться. Но больше не решался просить сам.
Папа взглянул на часы.
— Пора выезжать, — он смерил дядю Андрея долгим взглядом. — Если хочешь попрощаться с Петром, приходи. Отпевание будет в нашей церкви.
— Спасибо.
Дядя сел в «Руссо-Балт» и поехал в сторону кладбища. Мы с отцом остались наедине.
— Как ты, сын?
— Лучше, чем могло быть. И у меня есть к тебе разговор. Это важно.
— После похорон. Во время поминок будет время. Уже десять, нужно торопиться.
Я кивнул и остался ждать на улице, а отец пошел в дом. Прислонившись к матовому кузову готичной тачки Матильды, я судорожно размышлял о новостях от дяди. Кому мы могли понадобиться? И уж тем более зачем им следить за дядей Андреем? Что они хотели выяснить?
Черт, чем дольше я находился в этом мире, тем сложнее давалась жизнь. Сплошные интриги, а я не мог понять, какое место в них занимал.
Едва шофер подогнал автомобиль для домочадцев, парадная дверь открылась, и по ступеням один за другим начали спускаться мои родные. Отец перебросился парой фраз с Матильдой. Оля вела под руку бабушку — в черной шали поверх старомодного пальто, она сейчас казалась совсем дряхлой. Но взгляд ее был ясным, и, увидев меня, Ба улыбнулась.
— Мишенька, вот ты где!
Я обнял ее и помог сесть в машину. Сам решил ехать с Матильдой. Мне нужно было подумать.
— Дорогу покажу, — сказал я, отыскав в воспоминаниях путь до кладбища. — Пусть едут первыми.
Баронесса кивнула.
— Что стряслось?
— Неожиданное семейное воссоединение, — отозвался я, забравшись в салон.
— Судя по всему, не очень приятное.
— Это не моя война. Но, что бы там ни происходило, ради Петра все они должны придержать языки.
— Мудро, — кивнула наставница. — У тебя замечательная сестра. Просто солнышко. Жаль, не одарена так щедро, как ты.
Старое Ириновское кладбище встретило нас звоном колоколов небольшой церквушки. Тощий поп уже дожидался нас и, обменявшись с отцом приветствиями, пригласил всех в храм. Я увидел несколько мужчин в форме, куривших перед воротами — наверняка сослуживцы Петьки. А может и почетный караул — все же брат погиб при исполнении долга, а значит ему полагались воинские почести.