Ирэн заканчивает работу и показывает венок Матильде. Та улыбается — широко, от души. Ирэн водружает венок ей на голову, Матильда ее обнимает, а Ирэн смешно морщит носик от запаха сигареты… Они весело болтают, и обе безмятежны, спокойны, счастливы… Издалека доносится чарующая песня не успевших улететь на юг птиц.
Черт, я и сам увлекся. Не заметил, как прошло четверть часа.
Пора возвращать.
Я начал осторожно убирать элементы иллюзии один за другим. Сперва вкусы, потом запахи, затем физические ощущения…
Ирэн распахнула глаза. Я увидел, что в них застыли слезы.
— Эй, ты как? — я подался вперед, пытаясь понять, была ли она в порядке.
— Нормально… У тебя получилось, Миш. «Алконост» был прекрасен… Черт, как же я его ненавижу!
Я удивленно отпрянул.
— Почему?
— Потому что хорошая иллюзия — как сон. Нереальна. А ты… Ты сделал такую, из которой не захотелось уходить.
— Прости.
— Нет, — девушка смахнула слезинки и тут же взяла себя в руки. — Так и нужно. Это знак качества. Ты молодец. Спасибо. Мне это было нужно.
Я с сомнением на нее уставился.
— По тебе сейчас не скажешь…
— Нормально все, я сказала. Но мне нужно на воздух.
Я взглянул на часы.
— Есть предложение. До ужина полтора часа.
— И?
— Как насчет побегать по Полигону? Думаю, нам не помешает выпустить пар в пару «Колобков»…
— Фууууух!
Ирэн остановилась, погасила «Берегиню» и наклонилась, уперевшись руками в колени.
— Что, хватит? — усмехнулся я.
— Убойные у тебя «Колобки», что ни говори. А вот «Косы» надо еще править. Ничего, после смотра дожмем.
Я подошел к Ирэн и бегло провел ладонью в нескольких сантиметрах от ее тела. Не поранил, а то все-таки зацепил пару раз.
— В порядке. Отлично.
Сейчас, судя по рубиновому цвету моих барьеров, у меня был пятый ранг. На один больше, чем у Ирэн, но иногда это могло сыграть фатальную роль. А калечить девицу накануне ответственного мероприятия мне не хотелось.
Она выпрямилась и вытерла рукавом куртки вспотевший лоб.
— На сегодня хватит. У меня уже ноги отваливаются. Домой?
— Ага, — с готовностью согласился я. Да и есть хотелось ужасно. Ибо кое-кто сожрал и все мои печеньки.
— Хороший бой, — выровняв дыхание, сказала Ирэн. — Так бы на поединке…
— Слушай, а почему тогда ты не применила ментальные заклинания?
Девушка отвела глаза. Не ответила.
— Ир?
— Хотела победить в честном бою. Я же знала, что ты не был подготовлен к сражениям. Матильда сказала тогда, что у тебя большие пробелы во владении заклинаниями. И я подумала, что победить тебя при помощи того же «Алконоста» будет слишком просто. Точнее, сначала я хотела им воспользоваться, но потом… Передумала.
— И что в тебе взыграло? Гордыня или человечность?
— Даже не знаю, — улыбнулась девушка. — Но знай я тогда, на что ты способен… Пощады бы ты точно не дождался!
— Я едва тебя не угробил.
— Сама виновата, — удивила ответом Ирэн.
— Ты как-то легко это приняла.
— Нет, — девушка покачала головой. — Совсем не легко. Я ненавижу проигрывать. И еще болезненнее проиграть тому, кто просто взял и научился шарахать чистой силой, в то время как ты годами оттачивала заклинания для экономии энергии. Придумывала эффективные связки, искала способы применять их удачнее… А потом появился непонятный парень, который ни черта не умеет, но которому дается все слишком легко. Мне было ужасно обидно, Миша.
— Выходит, у тебя есть все поводы меня ненавидеть.
— Я не ненавижу. Мир несправедлив. Ко всем. Кто-то посчитает, что мне повезло родиться с красивой мордашкой и серебряной ложкой во рту. Кто-то посчитает, что я всего этого не заслужила, хотя я и не выбирала в какой семье родиться. Так же и с тобой — не думаю, что ты выбирал свою силу. И всегда найдется тот, кто проявит несправедливость по отношению к тебе. Это неизбежно.
Признание Ирэн здорово меня удивило. Я видел в ней стервозную ухоженную куклу, наделенную даром. Да, кукла красивая, даже очень. Да, шестой ранг и редкие для одаренных способности менталиста. Все это было при ней, но раньше, глядя на Ирэн, я не мог отделаться от ощущения искусственности. Пообщался — и как пластик пожевал.
Оказалось, я все же ее недооценил. Хотелось бы верить, что сейчас она не играла со мной и говорила искренне.