А вот мне что делать со своими атрибутами?
Ножик, ясное дело, будет тупым и бутафорским. Им никого не убьешь, но вот оглушить можно. Это хорошо.
С щитом та же история — средство защиты, им можно неплохо приложить противника в драке.
А в крылатых сандалиях я бы что-нибудь спрятал. Наверняка там найдется место для чего-нибудь небольшого. Словом, жить можно. А уж спецы из артефактории Отделения точно придумают что-нибудь интересное.
— Так, почтенный Тесей, давайте начнем с вас, — хозяйка собрала ворох барахла и отнесла в дальнюю часть зала, где ша ширмами располагались примерочные. — Извольте разоблачиться, будем превращать вас в античного героя…
***
— Чувствуешь себя так же, как и я?
Я покосился на Денисова.
— Идиотом? Именно.
Ситуация получилась, прямо скажем, странная. Было чудовищно неловко стоять посреди каменного зала в маскарадном костюме и при полном, так сказать, параде, когда вокруг суетились сосредоточенные и немногословные сотрудники атефактории Тайного отделения.
Мы с Денисовым, словно два истукана, стояли на стульях, а артефакторы колдовали над нашими костюмами.
Заведовал всем этим балаганом Леонид Степанович Ермолов по прозвищу Циклоп. Разумеется, потому что одного глаза у специалиста не было. И, казалось, что вместе с глазом он лишился и остатков человеколюбия. Холод в полуподвальном помещении стоял такой, что яйца сжались и пытались залезть внутрь.
— Соколов, повернитесь, — велел Циклоп. Я послушался. — Теперь поднимите щит. Нет, не так. Нащупали? Давайте, давайте, надавите пальцем!
Раза с третьего получилось. Я нажал на небольшой выступ возле рукояти, и из щита полезли небольшие шипы.
— Обращайтесь с ним аккуратно, Михаил Николаевич. Каждое острие смазано парализующим ядом. Убить не убьет, но лишит способности двигаться минут на двадцать. С учетом того, что на вас будет немного одежды, постарайтесь жать на рычаг только в крайнем случае.
Я кивнул.
— Конечно.
Что ни говори, а это была одна из самых классный частей подготовки к операции. Я впервые в ней по-настоящему солировал и теперь чувствовал себя героем фильмов про Джеймса Бонда, когда он приходил за новыми шпионскими игрушками к Кью. Денисов пялился на наш психоделический арсенал и с трудом заставлял себя не ржать.
Смотрелись мы, конечно, по-дурацки. Зато таких приблуд точно больше ни у кого не было. Мой щит модернизировали ядовитыми шипами, а бутафорский клинок превращался в кинжал, если правильно повернуть рукоять.
Нить Ариадны Денисова служила и удавкой, и способов связать. Прочность усилили настолько, что она могла выдержать троих здоровенных мужиков — это могло помочь нам выбраться с верхних этажей на случай, если применить силу будет невозможно.
Да и венец-фонарик тоже теперь был с сюрпризом — под овальными полудрагоценными камнями, украшавшими головной убор, прятались маленькие дымовые шарики. Бросишь такой — и можно скрыться, пока враг учится дышать заново. Чистая механика, никакой Благодати.
— А теперь последний штрих, Михаил Николаевич, — Циклоп поднес ко мне пару крылатых сандалий. — Погодите, надевать рано. Сперва я покажу вам конструкцию и объясню, что делать.
Я спрыгнул со стула и склонился над изделием.
— Что припрятали?
— Часть вашего задания, — сухим и безэмоциональным тоном проскрипел артефактор. — В каждой сандалии под крылышками спрятан чистый горный хрусталь. Размер небольшой, но емкость приличная. Вам предстоит уже на месте разместить его в комнате, где предполагаемые заговорщики будут вести компрометирующие беседы.
Я удивленно вскинул брови.
— Об этом речи вроде не было…
— Ничего не знаю. Таков приказ его превосходительства, — ответил Циклоп. — Я лишь выполняю поручение Корфа. Вы должны не просто увидеть все своими глазами, но и принести доказательства. Либо запишите на камень разговор, либо перенесите на него свои воспоминания, если увидите все лично.
Глава 32
Ночь перед маскарадом прошла тревожно. Я то и дело просыпался, прокручивал в голове все планы и инструкции, срывался с кровати проверять целостность костюма и атрибутов. Все было в порядке, но меня не отпускал мандраж. Казалось бы, за два года я должен был привыкнуть, но… Видимо, еще не разучился бояться.
Да и на карту сейчас было поставлено очень многое. Ведь если получится взять сразу всю ячейку Аспиды на этом мероприятии, Тайное отделение сможет выбить имена остальных и наконец-то прикроет этот балаган.
А я… Я смогу спокойно доучиться, поеду к Ирэн в Дакию и переведу дух. Пусть ненадолго, пусть после этого меня свяжет присяга, но все станет по-другому. Я даже смел надеяться на какую-никакую спокойную жизнь. По крайней мере такую, которую я мог планировать дальше завтрашнего дня.
И чем ближе казалась эта перспектива, тем сильнее я нервничал. Боялся накосячить сам, боялся не уследить за косяками Денисова… Да там могло произойти что угодно в конце-то концов!
Но отступать было некуда. Позади Петрополь и защита государства, впереди — неизвестность и опасность. Но за моей спиной был Род, и поддержка предков внушала надежду, что прорвемся.
Финальный инструктаж проходил у меня дома. Хорошо, что маскарад пришелся на субботу, и я смог разогнать всех домашних. Слугам дал отгул, отца и бабушку отправил в Петрополь на выходные, а Ольга таки приняла приглашение Сереги прогуляться на яхте по Финскому заливу и, кажется, намеревалась заночевать на Воронцовой даче. Умотала с рассветом, ранняя пташка.
Поэтому с десяти утра наша гостиная превратилась в филиал штаба. Первыми заявились сотрудники Отделения, чуть позже подъехал Денисов, а за ними подтянулся сам Корф — заспанный, в несвежей прокуренной рубашке и с бесконечной тоской по отдыху в глазах.
— Самовар закипел, господа, — сказал я и достал из буфета сервиз попроще. Если расколотят парадный, экономка мне голову открутит. — Чай в заварнике, сахар в вазочке. Сегодня у нас самообслуживание, уж не обессудьте.
Алексеев тут же принялся готовить напиток для шефа, к нему присоединился Бестужев, а я, убедившись, что чашек хватило на всех, вернулся к нависшим над картой Корфу и Денисову.
Константин был преисполнен энтузиазма. Наверное, в самом начале, едва распробовав этот вкус риска, я был таким же. Сейчас голова соображала куда трезвее и здраво оценивала шансы. А шансы у нас были таковы, что операция могла сорваться из-за любой неучтенной мелочи. Даже с учетом того, что Отделение, казалось, предусмотрело любой сценарий. Практика показывало, что всего предусмотреть невозможно.
— Давайте еще раз прогоним сценарий, — попросил Костя. — Значит, Бестужев со своей группой будет дожидаться здесь…
Палец однокурсника скользнул по карте к дому на Садовой, почти примыкавшему к дворцовому парку. Территория была обширная, и работу осложнял этот дурацкий парковый ансамбль. Огорожен решеткой — не проберешься без тревоги, да и место непубличное — так что заслать наблюдателей тоже не получилось. Охрана Юсуповых не зря получала деньги.
— Долго добираться будут по тревоге, — вздохнул я. — Хреново, когда нет страховки.
Корф поднял на меня глаза.
— Ты не впервые на родео, Михаил. Кроме того, напомню, что парк — это преимущество для вашего побега. Вам будет легче затеряться среди деревьев и этой зелени, чтобы оторваться от преследователей. Но все же стремитесь к тому, чтобы за вами не гнались. Сейчас приоритет на информацию — имена и должности. Взять их всех сможем и потом. Для этого будет отдельная подготовка.
Помню, мы с Денисовым спорили до хрипа, и я объяснял ему, почему лишний раз рисковать не стоило. Забавно, конечно, получалось: до его появления в деле я у нас был самым молодым и неопытным, и это мне вечно прилетало за сумасбродство и стремление решить все и сразу. Сейчас уже я вдалбливал в многострадальную голову Кости то, что и сам усвоил не сразу.