— Эта персона только что устроила ущерб на многие тысячи, — отозвался Зевс.
— Ничего, мы возместим.
“Колобки” висели над моими руками. Нет, господа. Живым я сдаваться не собирался. И Денисова в их лапы не отдам.
Зевс тем временем подошел к Денисову и перевернул его лицом к потолку носком сапожка.
— Досадно, — проговорил он. — Юноша имел шансы, но присоединился к врагу. Впрочем, о нем можно уже не беспокоиться.
Я вскинул подбородок.
— Тронешь его — расщеплю на атомы!
Зевс усмехнулся и снял маску.
Юсупов. Сам, мать его, князь Юсупов. Да уж, это дерьмо и правда проникло слишком глубоко.
— Уверены, что получится, ваше сиятельство? — спросил владелец дворца.
— Это вы еще первый этаж не видели, — оскалился я. — Боюсь, восстанавливать здесь скоро будет нечего.
Аспидовцы переглянулись.
— Что ж, если такова цена… — последний в маске, Арес приблизился ко мне, и я вскинул руку. Голос тоже показался мне знакомым. Очень знакомым. Но сейчас от волнения я не мог вспомнить имя его обладателя. Но точно кто-то… Кто-то, кого я знал.
— Не подходите, — предупредил я, зажигая “Колобок” ярче.
— Боюсь, это вам уже не поможет, — сказал Арес. Я почувствовал, как что-то полоснуло меня по ногам и, не удержав равновесия, бухнулся на колени.
Сволочи. Дешевый пафосный трюк.
— Впрочем, вы сослужили хорошую службу моей семье, — продолжил Арес. — Вы научите моего мальчика переживать смерть друзей.
Арес снял маску, и картинка окончательно сложилась.
Передо мной стоял князь Андрей Семенович Воронцов.
Глава 36
Я замер с раскрытым ртом. Вот уж кого точно не ожидал увидеть среди аспидовцев, так это отца Сереги!
Твою мать. Что делать? Что, черт возьми, делать?
— Удивили вы меня, Андрей Семенович, — мрачно сказал я. — Вот уж действительно удивили.
А ведь казался порядочным и здравомыслящим человеком. Впрочем, теперь я нашел объяснение и тому, что князь потворствовал общению своего сына со мной. Мы с Ольгой, мягко говоря, не чета княжескому наследнику, тем более из рода Воронцовых. Мне-то казалось, что Серегин батя просто был человеком прогрессивных взглядов, а он наверняка просто пытался подобраться ко мне поближе.
Следовало признать, Аспида окружила меня со всех сторон. Шувалов, Воронцов, Перовская — пусть и действовавшая не по своей воле. Они подобрались слишком близко — и сейчас собирались наконец-то меня уничтожить.
— Господа, пора заканчивать, — вмешалась Меншикова. — Мы раскрыты. Нужно уходить.
Я судорожно пытался связаться с Корфом или Аней или с Бестужевым. Да хоть с кем-нибудь. Но не получалось. Даже не потому, что не хватало силы — сейчас, когда Источник отвалил достаточно, я мог бы установить хороший канал. Нет, теперь уже мешало что-то внешнее.
Сволочи установили купол. Высококлассная невидимая работа: пока не станешь биться башкой, не почувствуешь. Твари. У меня не получалось его пробить. Чтобы вышло, следовало отвлечься и сосредоточиться только на блоке — а это означало подставиться под удар и умереть мгновенно.
Значит, я не смогу никого предупредить. И Денисова тоже вряд ли приведу в чувство — мне отсюда было до него не добраться. Всего несколько метров, но я был на прицеле у шестерых опытных колдунов.
Что ж, тогда бой. Почему-то в голове заиграл марш “Прощание Славянки”, и с каждой секундой мне становилось… спокойнее. Я знал, что никакого родового источника не хватит, чтобы перебить их всех.
Но я должен был попытаться.
— Вспоили вы нас и вскормили, Отчизны родные поля, — запел я, закрывая глаза и окунаясь в Источник. — И мы беззаветно любили тебя, Святой Руси земля…
Почему-то вспомнилось, как в школе на фестивале исторической песни мы, третьеклашки, разучивали самый первый текст, сложенный на этот марш. Нас нарядили в подобие военной формы, и пацанята, маршировавшие по сцене, тянули эти слова…
Перед глазами возник уже знакомый молочно-белый свет. Пронизывающе-холодный, одновременно чуждый и родной. Я нырнул в колодец, соединился с силой, которую веками копили предки, и мысленно попрощался с духами.
Простите. Так нужно. Ради тех, кто останется.
Духи не ответили. Лишь Источник запульсировал, забился вокруг меня, выталкивая на поверхность не только меня самого, но и огромный потенциал силы.
— Что он…
— Уходим! — рявкнул Юсупов, почуяв неладное. — Он готовится к удару.
— Но грозный час борьбы настал, — ревел я. — Коварный враг на нас напал…
Я перестал чувствовать свое тело — каждая клеточка взрывалась от перенасыщения энергией. Я засветился так ярко, что и сам ослеп. Лишь увидел, как метнулась в сторону ткань балахона Юсупова. Он потянул за собой… кажется, Воронцова. Остальные вскинули руки — кто-то ставил “Покров”, иные начали бить по мне боевыми заклинаниями.
— И каждому, кто Руси сын, — пел я, слыша свой голос лишь в голове, — На бой с врагом лишь путь один…
Я закричал. Из моих рук вырвались два потока света — прошивая наспех созданные барьеры, поднимая к потолку крошку, пыль, клубы дыма…
— Миша! — слабо позвали в стороне. — Ми… Миша…
Денисов!
Я повернул к нему голову, но плохо мог разглядеть его из-за сияния. Константин полз ко мне, на ходу выковыривая из своего светящегося венца камни-дымовухи.
— Миша, беги. Сообщи остальным. Я… Я тебя прикрою.
— Нет.
— Не будь дураком, — прохрипел Денисов. — Ты знаешь их лица. Ты должен успеть рассказать…
Я не успел ничего ответить. В нас полетела огненная стена “Жар-Птиц”, и я едва успел переконфигурировать силу в защитный блок. Костя приподнялся, размахнулся и швырнул в сторону аспидовцев свои дымовухи. Коридор тут же заполнил едкий непроницаемый дым.
Дурак. Они ведь тоже могли воспользоваться моментом и попытаться уйти. А я ведь даже не мог передать, что был запасной выход.
— Да чтоб тебя!
Я собрал остатки силы, быстро сотворил “Борей” и развеял мощным потоком ветра нанесенный дым. От такой тяги добравшийся до второго этажа огонь разгорелся еще сильнее. Но он был еще далеко, в конце коридора.
Троих аспидовцев сбило с ног моим заклинанием, и я, издав нечленораздельный боевой клич, ринулся к ним.
— Суки! Твари поганые! Получите за все!
Сила наконец-то прорвалась чистым потоком. Я уже не мог ее контролировать — не хватало самоконтроля. На какой-то миг эмоции захлестнули меня так сильно, что Источник сам прорвался на поверхность через меня.
Денисова снова отшвырнуло, и на этот раз он уже не шевелился. Позади меня были слышны крики.
— Не уйдете, сучье племя! — ревел я, обрушивая гнев и ненависть на выход к черной лестнице.
Стена обвалилась, обломки преградили дорогу к бегству. Прямо как я и хотел.
Кто-то из аспидовцев выругался.
— Надо было добить его еще тогда.
— Поздно, — улыбнулся я кровавой улыбкой. Хлынувшая из носа кровища залила мне рот и подбородок, но я понял это лишь по металлическому вкусу во рту. — Мы все сдохнем здесь, и я заберу вас с собой.
Это было похоже на финальную сцену какого-нибудь боевика — среди обломков, пожарища, в смертельной опасности. Мне было впору чувствовать себя “хорошим парнем” против всех плохих, но моя судьба мало походила на сценарий голливудского фильма.
Я просто хотел, чтобы все это наконец-то закончилось. Любой ценой.
Меншикова и Строганова пытались расшвырять камни, чтобы расчистить путь к черной лестнице. Я как мог отбивался от града заклинаний, стараясь прикрывать заодно и Денисова. Парня опасно накрыло обломками, и я сомневался, что его хребет был цел.
А еще мои силы заканчивались. Источник иссякал. Он отдал мне все, что можно было взять — и этого не хватило. Аспида брала числом.
Воронцов и Юсупов двинулись на меня, надеясь отшвырнуть и пройти к основной лестнице. Пожар приближался. Дышать становилось все труднее, несмотря на выбитые в окнах стекла. Жирный дым застилал глаза. Трещали перекрытия, горели ковры и шторы. С улицы доносились крики людей, вой сирен и короткие приказы городового.