Племянника поставили на ворота на главный корпус, чтобы он попался Федорову на глаза. Федоров увидел, прошел мимо. Гузин сказал Федорову: я вас должен отблагодарить. Гузин подкараулил Федорова, который выходил с совещания, Федоров сел в автомобиль вместе с Гузиным, тот держал в руке деньги — вот вам моя благодарность, здесь шесть тысяч долларов, пересчитайте. Федоров не стал брать деньги в руки, открыл коробку с кроссовками и кубком (награда, врученная на совещании), Г. положил туда деньги. Федоров выскочил из машины, уронил коробку в снег, тут же подбежал Смирнов, стал искать доллары: где они? Наконец нашел их в снегу. Федоров к долларам не прикасался.
Федоров вину не признал: денег не видел, увидел их в снегу.
Судья Жуков в мае 2000 года вынес приговор — 8,5 года. РУБОП запугал судью Жукова. Верховный суд снизил срок до 8 лет.
Спустя время Марина, жена Федорова, пожаловалась Дуванской: мне не отдают арестованную машину — «мерседес» серый, 1982 г., 300 E, Н569АТ78, его Федоров водил по генеральной доверенности от Васильевой Алины Владиславовны.
Васильева, мастер спорта международного класса по скоростному плаванию. В конце 1996 года у турфирмы познакомилась с неким Володей, тот попросил Алину воспользоваться ее загранпаспортом, чтобы привезти из-за границы автомобиль, сделка была совершена, Алина оформила гендоверенность на незнакомого ей Федорова и забыла об этом. Оспаривать арест, наложенный авиатранспортной прокуратурой, Дуванская не стала, хотя могла.
Смирнов увез машину в автохозяйство РУБОП (Уткин пр., 6) в феврале 1999-го. В приговоре было сказано: снять арест с имущества Федорова, автомобиль вернуть (но кому вернуть — не указано). После истечения срока гендоверенности (1999) Смирнов отказался возвращать автомобиль Федоровой. В октябре 2000-го вызвал Васильеву, сказал ей, что должен вернуть ей автомобиль, но он не растаможен, надо платить 3–4 тысячи. 30 октября взял с нее объяснение: та сказала, что отказывается от автомобиля, он ей не нужен, доверенность она выдавала только Федоровым. Смирнов был тогда рядовым опером. Адвокат Федоровой пожаловался в РУБОП, там провели проверку и отправили материал в СО Красногвардейского РУВД.
В 2002 году Федорова узнала, что ее машина продана.
Как оказалось, к Смирнову еще в ноябре 2000-го года якобы пришел некий гр-н Озеров, предъявил нотариальную доверенность на машину, выписанную некой Кириллиной и заверенную у нотариуса Попейко, а Кириллина получила гендоверенность на машину у Алины Васильевой в мае 2000-го года в Германии. Смирнов, «забыв» о том, что он в октябре 2000-го брал объяснения у Васильевой, позвонил нотариусу Попейко — убедился, что она выписывала доверенность от Кириллиной на Озерова, и отдал машину Озерову.
(Потом оказалось, что паспорт Озерова поддельный, что Кириллина умерла от отравления алкоголем еще в 93-м году, что Васильева в Германии не была и доверенность никому не выписывала. Скорее всего, к Смирнову вообще никто не приходил, и он это все организовал вместе с нотариусом Попейко).
После заявления Федоровой прокурор Григорьев Валерий Васильевич возбудил дело в отношении неустановленных лиц № 384615, по ст. 159 ч. 2 п. 2, 24.01.02. Дело перешло в прокуратуру Центрального р-на, следователь Галина Павловна Русова.
С декабря 2000-го по апрель 2001-го автомобиль находился на спецстоянке УГИБДД на Ржевке. Туда зашел некто Матушкин и увидел, что автомобиль выставлен на продажу. Охранник Костылев рассказал Матушкину, что автомобиль продается за 5 тысяч и дал номер телефона продавца, Бориса. Борис при встрече подтвердил, что продает машину, сказал, что получил ее по взаимозачету от хозяина, которому он строил коттедж. (Позже выяснится, что «Борис» — это на самом деле М. Смирнов). Матушкин предложил купить «мерседес» своему знакомому Косте Лисовскому. 13 мая Матушкин, Лисовский и «Борис» встретились на КПП на Ржевке. «Борис» приехал на бежевой шестерке (именно на такой ездит Смирнов).
20 мая Борис приехал с мужчиной, на которого была выписана генеральная доверенность, оформленная через консульство, то есть с Озеровым. Озеров был бомжеватого вида.
Смирнов долго валялся в больницах, уходил в отпуск, прятался — с апреля по ноябрь. Наконец 27 января 2003-го года пришел на опознание с Матушкиным и Лисовским. Но оба опознания Смирнов сорвал. Перед первым опознанием Смирнов сказал Русовой: я вам приведу своих статистов, чтоб вас не беспокоить. Когда зашел Матушкин, один из приведенных сказал: ой, я его (Матушкина) знаю, он на меня покажет. Смирнов ему: успокойтесь, опознают меня, а не вас! Итог: есть основания для признания опознания недействительным.