Дальнейшие события развиваются по законам детективного жанра. Как только Генеральная прокуратура весной прошлого года обозначает интерес к Исаеву в связи с этим делом, умирает один из тех двоих штатских. Ранее судимого гражданина находят скончавшимся от передозировки наркотиков. Неоднозначная смерть: передозировка может быть и насильственной.
Двое сотрудников милиции оказываются в тюрьме, но их обвиняют в совершении совсем других преступлений. По поводу убийства Максима их позиция непробиваема: мы узнали об этом из теленовостей.
Зато четвертый участник преступления рассказывает некую историю: да, убили, завернули в полиэтилен, вывезли и закопали в лесу. После долгих поисков (сотрудники АЖУРа проехали с этим гражданином несколько сотен километров по трассе «Скандинавия») обнаружилось и предполагаемое место захоронения: километрах в двух от виадука, где с Приморского шоссе можно съехать на «Скандинавию», напротив левого поворота на «Солнечное-2». Там справа дорога на садоводства, потом еще один правый поворот в лес, перед которым большая куча мусора. Дальше — самое интересное.
Наш собеседник утверждал: его с машиной оставили у этой кучи, чтобы никого не пускал или хотя бы заранее предупредил о случайном появлении нежелательных свидетелей, а сами на другой машине уехали по дороге в лес, отсутствовали минут сорок, потом вернулись и сказали, что, мол, все в порядке. Свидетель сделал вывод, что тело захоронили.
Собственно, и все.
Прошлым летом мы перекопали там несколько квадратных километров и ничего не нашли. Что не мудрено — в этом районе во время Великой Отечественной войны шли активные боевые действия, после чего всякие любители старого оружия много лет подряд вели там раскопки. Ямы самых разных форм буквально избороздили этот участок леса. Нам даже попался ржавый диск от пулемета Дегтярева. А тело нашего товарища не нашли.
Теперь, после того как государство действительно приложило серьезные усилия к поискам, закончившимся столь же безрезультатно, видимо, уместно предположить: все, кто пытался разобраться в том, что произошло с Максимом Максимовым, в какой-то момент пошли по ложному пути.
Это касается в равной степени сотрудников правоохранительных органов и сотрудников Агентства журналистских расследований, затративших огромные силы и средства на эти поиски.
Ключевой момент, как нам кажется, — куча мусора у поворота на лесную дорогу. Утверждение «я остался, а они уехали минут на сорок» может означать что угодно.
Например, попытку инсценировать сотрудничество со следствием — чтобы избежать ареста и прочих санкций. Полуправда в таком случае — самая грамотная тактика. Подозреваемый говорит все как было во всех подробностях, кроме главного — места захоронения. Потому что понимает: нет трупа — нет дела.
То есть дело, конечно, есть, но предъявить кому-то конкретные обвинения не представляется возможным. Отсюда крупица вымысла на тонну правды: если тело таки найдут, всегда можно сказать, что перепутал поворот (их очень много на «Скандинавии»), а если нет — ищите до бесконечности, потому что за 40 минут по той дороге можно уехать довольно далеко, причем в самых разных направлениях.
Но возможен и другой вариант. Те, кто «уехали минут на сорок», могли оказаться хитрее. Ведь отсутствовать минут сорок — это не значит обязательно копать яму. Можно постоять, покурить, потом вернуться, сказать, что, мол, все в порядке, отпустить свидетеля и закопать где-то в другом месте.
Если так — остается рассчитывать только на профессиональное мастерство тех сотрудников уголовного розыска и Генеральной прокуратуры, которые заняты этим расследованием. Они должны суметь найти другие доказательства, которые позволили бы обнаружить тело и процессуально привязать к нему убийц.
Виктор Топоров. На мертвой точке
Известный петербургский журналист, мой друг и соавтор (мы с ним выпустили поэтическую антологию «Поздние петербуржцы») сорокалетний Максим Максимов бесследно исчез 29 июня 2004 года в районе станции метро «Чернышевская». Как удалось выяснить сотрудникам Агентства журналистских расследований (АЖУР), в котором он несколько лет работал, в последний раз Максим разговаривал по своему сотовому телефону в 19.35. Меньше чем через час его телефон перестал работать.
Потом начали всплывать вещи Максима. Первым нашелся мобильный телефон — его сдали в скупку на рынке «Юнона». Месяц спустя был обнаружен автомобиль Максимова марки «форд-эскорт» — он был припаркован на задворках гостиницы «Санкт-Петербург». На черном «форде» бросался в глаза большой слой пыли — было похоже, что он простоял здесь долгое время. На две квартиры в центре города, принадлежащие Максиму, никто не покушался; довольно значительная сумма в банковском сейфе лежала нетронутой.