Кстати, Капланян — единственный из былой команды — превратился в респектабельного и состоятельного бизнесмена. В поле зрения органов он попал лишь один раз, да и то случайно — когда в октябре 2003 года опера брали на стадионе «Петровский» Артура Кжижевича, то вместе с ним по ошибке прихватили и сидевшего рядом Капланяна с охранниками. Но тут же извинились и отпустили.
Цветкову же постоянно не везет: милиция никак не хочет оставить его в покое (говорят, в основном из-за того, что он обладает слишком заметной, «боксерской» фактурой). Он и сейчас проходит обвиняемым по одному делу, которое уже не первый год слушается в Адмиралтейском суде. Обвиняют же Цветкова в том, что он, работая в службе безопасности одного из банков, «переусердствовал» по отношению к мошенникам, похитившим кредит.
Ну а Фека в последние годы сторонился как криминала, так и легального бизнеса. Жил он довольно скромно (по слухам — даже работал за весьма среднюю зарплату в службе безопасности одной из крупных структур). Но поскольку, как и 30 лет назад, Фека, говоря словами судьи Антиошко (она скончалась в 98-м году), продолжал вести «разгульный образ жизни, посещал бары и рестораны города», то избежать экстремальных ситуаций не мог. Правда, теперь они кончались иначе: невзирая на седины и боевую славу, Феку избивали за приставания к девушкам то «спортсмены», то воры.
Адвокат Сергей Березовский, защищавший Феоктистова по последнему делу, в беседе с корреспондентом «Города» высказал следующее предположение: «Если бы так называемое „охранное движение“ (или попросту „крышевание“) пошло с конца 80-х по пути Феоктистова — получению денег за реальные услуги по обеспечению безопасности, то не было бы той кровавой мясорубки, которую мы имели в дальнейшем. Их деятельность носила довольно гуманный характер. Феоктистов не имел никакого отношения к бандитскому беспределу 90-х, да и „дедушкой русского рэкета“ он никогда не был».
Хотя самому Феоктистову, по свидетельствам многих, было очень лестно, когда его так называли. Именно под этим прозвищем он и вошел в историю.
Михаил Боярский рассказывал об одной из своих стычек с командой Феки. Было это в конце 70-х в «Европейской». К столу, за которым актер сидел со своей компанией (были там, среди прочих, Никита Михалков и Наталья Фатеева), несколько раз приходил посланец от стола Феки и приглашал к ним присоединиться. Когда назойливость перешла границы приличий, друг Боярского — актер Аркадий Шалолашвили (еще одна будущая легенда «бандитского Петербурга») — разбил вазу и «розочкой» отпугнул незваного гостя. После этого обе компании примирились и даже посидели вместе в гостиничном номере. Однако Фека не успокоился и стал настойчиво приглашать Боярского к себе домой. Чтобы вновь не обострять обстановку, Михаил Сергеевич принял приглашение.
— Я так понял — он на вшивость решил меня проверить, испугаюсь или нет, — вспоминает актер. — Чай пили, с дочкой его разговаривал. Несмотря на ореол, который вокруг него был, — вдруг оказалось, нормальная семья, жена, дочка… Я считал, что артисты стоят выше всех «авторитетов» и находят уважение в любой среде. Много было пафоса, азарта, романтизма.
Наталия Медведева (покинувшая Ленинград в 1975 году) писала в своем первом романе «Мама, я жулика люблю!»:
«Никогда не забуду, как в „Баку“ тащили девчонку за волосы. Недаром такое название — звери одни туда ходят! Команда Феоктистова. Сам он внизу стоял, ждал, пока ее притащат. И никто даже не вступился. Странно, что с нами они так всегда мило и по-джентльменски обходились. Знали, наверное, наш возраст».
26.04.2004.
Смертельный Пафос
Авторитетный Петербург понес очередную утрату. На прошлой неделе на Кипре был убит известный предприниматель 50-летний Вячеслав Шевченко (считавшийся одним из столпов «тамбовского бизнес-сообщества»). Вместе с ним жертвами киллеров стали давний деловой партнер Вячеслава Алексеевича — 55-летний Юрий Зорин, президент ОАО «Норд» и Ассоциации «Клуб „Невский проспект“», а также 25-летняя переводчица Валентина Третьякова. Тела всех троих были обнаружены 24 марта упакованными в полиэтиленовые мешки кипрской полицией в частном доме в деревне Пейе близ города Пафос.
Что делал Шевченко на Кипре, объяснить не смог никто. Бесспорно лишь то, что уезжать из Петербурга он не имел права, поскольку находился под подпиской о невыезде как обвиняемый по давнему делу о вымогательстве по отношению к журналистам Кузнецову и Кузахметову. Судья Куйбышевского федерального суда Елена Горбунова подтвердила корреспонденту «Города», что ближайшее заседание было назначено на 2 апреля и что никакого разрешения на поездку она Вячеславу Шевченко не давала. Следовательно, уехал он нелегально.