У очага неподвижно сидит небольшой человек, неопределенного, но довольно приличного возраста. Ему спокойно может быть как шестьдесят, так и сто лет. Некрупный, индейского или может бурятского вида. Сморщенный как темная курага, и такого же цвета. Одежда на нем простая из кожи и ткани. С кучей ленточек.
- Степа, погуляй пока. - Без какого-либо перехода говорит он. Степан выходит. - А ты проходи, путешественник.
- Почему путешественник? - спрашиваю. Сердце пропускает удар.
- Ты и там и тут, путешественник. Ты уж реши где ты. Там помнишь, здесь помнишь. Ты не бойся, вы редкие гости. Всегда перемены несут. Всегда. Да и кроме меня, из людей мало кто видит, а кто видит — те не помнят уже. - меня немного отпускает. Шаман замолкает, глядя в огонь.
- Как зовут-то тебя? - вдруг спрашивает он.
- Кириллом. Я не помню здешнюю жизнь. А ту - почти всю. Кроме семьи, но вроде там ее не было. Не завел. Да и не понимаю, местный я или мне начинать совестью мучаться, - пожимаю плечами, опускаясь на предложенное место у очага. Молчим.
- Местный ты, душа одна. А память — разная. Не дело это. Решить тебе надо. Но подарок тебе будет, может поможет, а может и нет. Непорядок без подарка, подвиг есть — подарка нет, не так это. Без него не вернешься, нет. - непонятно говорит он. - Сам-то чего хочешь?
- Не знаю я, Степан говорил, что есть гимназия для одаренных, хочу туда пойти, денег вроде почти набрали, там бы немного остановился, подумал. Я очень много про этот Мир не понимаю, еще больше не помню. Так что, планировать не получается пока, - почему то, этому странному сморщенному дядьке неопределенного возраста ни лгать ни умалчивать не получается. Остается надежда, что у него свой интерес, где я нужен.
- Успокойся уже, - чуть улыбается шаман. - Старому Большому Медведю вот совсем твои тропы не нужны. У меня свои, у тебя свои. Ты совсем медвежонок еще, обидеть неправильно будет.
Шаман складывает руки лодочкой, дует в них. На руки садится маленькая пичужка.
- Степу слетай, позови, - улыбается он. Птичка встряхивается, чирикает, и быстро вылетает из чума.
Степан входит минут через пять. Со Степой заглядывает местная женщина, обменивается взглядом с шаманом и видимо что-то поняв, выходит.
- Садись Степа. Чай пить будем. Говорить будем. - Шаман дожидается возвращения местной уроженки. Та вносит самовар вполне обычного вида. И несколько пиал. Разлив странный белый напиток, она с небольшим поклоном раздает его нам троим, и удаляется.
На вкус это соленое жирное терпкое молоко, с легким запахом зеленого чая. Непривычно, но довольно вкусно. Я расслабляюсь на глазах. Появляется какое-то ощущение спокойного предвкушения.
- То что ты воспользовался медвежонком, что бы решить свои проблемы, это непорядок. - Степан пытается что то сказать, но Шаман же на него даже не смотрит.
- То, что ты это понимаешь, и хотел помочь по-совести, пусть и по своей — это порядок. Будет тебе за это урок, и будет подарок. - Степан неожиданно светлеет. Я вопросительно смотрю на него. «Потом», - он чуть машет рукой.
- Вы большое дело сделали, колесо повернули. Не по силам вам так-то. Да и не совсем это волки. А ты, - он посмотрел на меня, - еще встретишься с такими. Пусть и нескоро. Мне вмешиваться нельзя было, теперь можно. Сюда дорогу они забудут, так что ты Степа и тут молодец. - Степан ощутимо расслабляется.
- В Город вы пока не пойдете. Ты, - шаман смотрит на меня - пойдешь за Спутником в тайгу. Это мой Дар будет. Тебе же, - он смотрит на Степана, - большой урок будет. Когда в гимназию набор?
- Да, вроде у них прием круглый год.
- Ну вот и хорошо. Что в Тобольск нес, здесь оставь, там оно ненужно, духи говорят. Но потом сходите в Пятно, я дорогу открою, наберете городским на продажу.
- Это же самоубийство! - напрягается Степан.
- Нет, с ним, - шаман кивает на меня, - после встречи со Спутником, это будет легко. Медвежонку для практики, тебе и ему для денежки, мне — кости хорошие, духов сильных. Все получится. Так и пойдете очень не сразу. Завтра в волчий час, тебе в тайгу, Спутника искать. - он кивает на меня. - Место я покажу, с собой только воду возьмешь. Оружия не бери. Даже ножа. Идите, день завтра хороший будет.
Мы поднимаемся и выходим.
- Степан, про подарок расскажешь?
- Да там особо нечего говорить, Большой Медведь редко подарки делает. Но я знаю нескольких людей, которые дары получили. За какие заслуги не скажу, не знаю, да и они не говорят, но все довольны. Кто-то везучим стал, кто-то на золотую россыпь напал, кого болезни обходят теперь, кто семью нашел. Но у всех это испытание, кто проходит — счастлив. Кто не прошел — не знаю, что с ними. Так что я рад.