Начинаю выдыхаться. Внезапно, передо мной не оказывается противника, а шпагу фиксируют узнаваемые плоскости.
— Молодец, я доволен, — говорит отец. — Пока не хватает фантазии и не включаешь магию, но прогресс ощутим. Не сбился при царапине, удержал ритм — хорошо.
Дядька у стены ощутимо выдыхает, я улыбаюсь, и снимаю шлем.
…
Хм. . А я вроде как неплохой фехтовальщик получается. В воспоминании, мне, кажется, на пару лет меньше. Думаю, эти пару лет я на месте не стоял. Когда доберусь до крупного города нужно проверять. Раз фехтованию уделяется время, да еще это было для меня важно, значит дуэли тут могут быть в ходу.
Прислушиваюсь к себе — может еще что подбросит память? Нет, пока молчит. Ну хорошо.
«Надо подниматься, — думаю, — да и места общего пользования посетить уже пора».
Поднявшись на ноги, понимаю, что в общем-то, кроме слабости, чувствую себя замечательно.
Поискав одежду, иду к монументальному такому шкафу. Открываю дверь, и невольно отскакиваю. На двери висит зеркало, толстого стекла, довольно мутное. Оттуда на себя смотрю я. Помолодевший лет на двадцать пять, поджарый, еще не имеющий проблем с глазами и ранениями. С коротким ежиком русых волос. Немного простоватым, даже наивным лицом. Серые глаза добавляют немного шарма, но впечатления доброго простоватого парня не меняют.
Грустно улыбаюсь, вот таким я и был до Второй Чеченской, контузии и выживания после, когда твои боевой опыт, навыки планирования и анализа нужны не государству, а вовсе даже наоборот. Приходилось и планировать и участвовать. Боров опять же, стал местным смотрящим во многом благодаря мне.
Но не теперь. Теперь все по другому. Из груди приходит теплая волна. Теперь мне есть ради чего, и кого жить. И никакая магия не поможет тем, кто хотел меня лишить семьи.
Одеваюсь в великоватую одежду. Выхожу в залитый солнцем двор. На улице стоит отличная весенняя погода. Жаркое солнце и острая такая влажность, с запахом леса.
— А хорошо! — с удовольствием потягиваюсь.
Вокруг небольшого, метров двухсот двора стоит высокий, в полтора роста, забор. Слева у забора — будка туалета деревенского стиля, подвида «общий с дыркой». Впереди навес, в данный момент пустой, но видно, что используется для лошади. Ну и что то вроде сарая с небольшой баней. Справа — тяжелые приоткрытые ворота.
Вообще, дом выглядит основательной такой мини-крепостью из нескольких построек.
Поправив отношение к жизни в деревенском скворечнике, возвращаюсь ко входу в дом. Сажусь на небольшое бревнышко и задумываюсь.
Справа раздается несильный скрип. Я оборачиваюсь.
В створку ворот просовывается голова волчицы.
Первый удар я пропускаю. Да даже будь я готов, это бы не помогло.
Волчица невероятно быстра. Но ее зубы упираются в возникшую тонкую пленку рядом с кожей.
Я отлетаю к забору. В глазах двоится.
Волчица подскакивает и пытается перекусить горло. И снова мешает пленка. Но зверь мотает моим телом и бросает об дом.
Паника и боль в отбитом теле не дают мыслить. Сознание уплывает, но даже так я понимаю, что это все ненадолго.
В полубессознательном состоянии я опять оказываюсь около забора. Ноги скользят, не давая зацепиться за землю. Руки вытягиваю вперед, обращаюсь к ядру. Срыв. Запускаю еще.
Волчица прыгает, подгребая меня под передние лапы. И на секунду застывает от боли в перемолотых мышцах.
Внезапно, из-под левого уха зверя вылетает сноп крови и мозгов. Она замирает совсем и падает на меня.
Доносится дальний звук выстрела.
Я, извиваясь как червяк, выбираюсь из-под животного. Болит все. Но на удивление, ничего не сломано. Весь в крови, грязи и мозгах сажусь на бревно у входа в дом. Меня трясет, в глазах двоится, а двор быстро кружится. Внезапно меня выворачивает наружу. А потом еще и еще, пока не остается только желчь. Через некоторое время из ворот появляется вчерашний дядька. Только удивляться сил уже нет.
— Сотрясение мозга, — до меня доносится голос. — Ляг на спину, сейчас пройдет. Амулету нужна минимальная зарядка. А заряжается он в покое.
Я ложусь и расслабляюсь. Через минуту чувствую себя лучше.
— Вы откуда здесь? Не то, что я не рад, — спрашиваю в пространство.
— Сказать, что вовремя вернулся, мне кажется не вариант. Я, конечно, мог бы и соврать, но ты потом все равно поймешь. — говорит мужик.