— Думаете, ему это может в кайф быть? Не-е-е. Это вряд ли. Но, чтобы Этот-который получил дозу моего средства, он должен днем мне в голову полезть. Когда я не сплю, — рассуждал Гарри, который изобрел новый способ мгновенного ментального отпора любителям шарить в чужих головах. — Я не сильно вам навредил?
— Все в порядке. Пожалуй, сегодня можно попробовать, чтобы ты лег спать без зелья. Попросим Кричера подежурить возле тебя. Если не справишься… — Снейп пожал плечами, намекая на то, что ему в таком случае придется опять успокаивать истерящего Поттера.
— Зачем Кричера просить? У меня широкая кровать. Мы можем просто лечь спать вместе. Если я начну кричать — вы проснетесь. Зачем домовика тревожить? Он и так вон как дом в порядок привел, и обеды чудесные готовит. Пусть отдыхает.
Если бы Гарри только знал, как обрадовали его бесхитростные слова, спрятавшегося за стеллажами Кричера. И как смутили Снейпа, который постарался никак этого не показать. «У тебя мысли не в ту сторону работают. Гарри даже не догадывается, как двусмысленно звучат его невинные слова», — мысленно отругал себя Северус.
— Как скажешь, — согласился он, чтобы не вызвать у Гарри никаких подозрений на свой счет.
Кричер еле сдерживался, чтобы не пуститься от радости в пляс. «Вот оно! После такого мастер Снейп не сможет отказаться от своего счастья. А уж уговорить хозяина темный колдун сможет играючи, если захочет. Главное, чтобы захотел уговаривать», — подумал домовик.
— Северус, раз занятие закончено, то может, дадите мне ответы на некоторые вопросы, как обещали? — Гарри заискивающе поглядел на Снейпа.
— Давай свои вопросы. Все равно после твоих экстремальных экспериментов я не способен пока идти в лабораторию, — согласился тот, удобнее устраиваясь в углу дивана.
— Почему меня к Дурслям отправил Дамблдор, если он не был моим опекуном?
— Точного ответа тебе дать не смогу. Я одновременно с тобой узнал о том, что Альбус тебе не опекун. Я никогда раньше не интересовался вопросами опекунства и был не в курсе тонкостей, о которых нам рассказывал гоблин. Я предполагал, что как только Сириус попал в Азкабан, директор оформил опекунство над тобой. Оказалось — это не так. Могу только предположить, что Дамблдору все верили на слово, потому как он великий волшебник, директор школы и председатель Визенгамота. Никто не мог предположить, что он опекун-самозванец, — высказал свое мнение Снейп.
— А почему Сириус сидел в Азкабане, если не был Хранителем тайны родительского убежища?
Вопросы Поттера были непростыми, из разряда таких, на которые быстро и однозначно ответить весьма сложно, но Северус пытался быть максимально честным.
— Тогда в Азкабан попал не только Сириус, но и я. Его арестовали за то, что он якобы провел Лорда через Фиделиус на доме Поттеров. Меня — за принадлежность к Пожирателям. За меня Альбус поручился, и через месяц я уже был на свободе. Достаточно относительной, но все же не в Азкабане. Что произошло у директора с Сириусом, можно было узнать только у самого Блэка. Но, увы, его память оказалась подчищенной. Очень основательно. Не исключено, что это произошло из-за влияния дементоров, но судить об этом сложно. Мы это с Сириусом выяснили, когда я спросил его, почему он отказался сотрудничать с директором после задержания. Блэк такого ничего не помнил. Он вообще не помнил, чтобы Альбус был у него в Азкабане, тем более — несколько раз. Мне же директор говорил, что Сириус считает себя виновным и не хочет больше иметь ничего общего с Орденом, считая себя недостойным. Дамблдор предполагал, что, вероятно, Сириус повредился в уме. На заседании Визенгамота Блэк признал свою вину, — рассказ дался Северусу очень тяжело.
— А вы знали тогда, кто был Хранителем у родителей?
— Да. Я даже был у них дважды, — признался Снейп.
— А гоблину вы сказали…
— Гарри, я помню, что сказал гоблину. Я был на твоих крестинах. Это в первый раз. И второй раз накануне смерти твоих родителей. Об этом даже Дамблдор не знает. Очень надеюсь — и не узнает, — сжатые в нитку губы, говорили о том, что Северус злится.
— Почему? Что особенного было в вашем втором приходе?
— Я рассказал Джеймсу, что видел Питера, выходящим от Лорда. Джеймс мне не поверил. Да я и сам был не уверен на все сто. Тот маг, которого я видел, мог быть просто очень похожим на Петтигрю. В усадьбе Лорда тогда вечерело, и было недостаточно светло, чтобы сказать наверняка. А на следующий день твоих родителей не стало.
— А почему директор не должен знать?
— Потому что я после того, как предупредил Джеймса, пошел к Дамблдору и рассказал о своих подозрениях, умолчав, что Джеймс знает. Альбус посоветовал мне сначала убедиться, а потом тревожить Поттеров. «Питер такой славный мальчик, Северус. Он просто не мог пойти к Тому», — спародировал директора Снейп.
— А Петтигрю знал, что вы шпион? — задал свой очередной вопрос Гарри.
— Нет. Ни Питер, ни Ремус не знали этого тогда. Только Джеймс, Сириус и Лили. Ремусу не рассказали из-за его натуры оборотня. А Петтигрю всегда был просто приживалой в нашей компании. Еще хочешь что-нибудь узнать?
— Да. У меня много вопросов, — усмехнулся Поттер. — Мой первый курс. Неужели директор не знал, что с Квирреллом явно не все в порядке?
— Знал. Я ему неоднократно говорил, что за Квиринусом вьется густой шлейф темной магии. Да директор и сам это видел. Альбус не чурается кровных ритуалов, если ему это выгодно. Откровенно темных старается избегать, конечно, но темную магию обнаружить он в состоянии, — Снейп угрюмо потер подбородок.
— Так почему он ничего не сделал? Или вы? Почему я, первокурсник, должен был убить его? — возмутился Гарри, подскакивая с дивана.
— Потому что Альбус сказал, чтобы я не вмешивался, если не хочу потерять работу. Потеря работы для меня была равносильна Азкабану, так как я одновременно терял поручительство Дамблдора. Вот так он устроил мою свободу, Гарри. Так что, прости, я ничем тебе тогда не мог помочь. Да и на втором твоем курсе было почти то же самое. «Северус, это не твоя битва. Не лезь мальчику под ноги. Он должен совершенствоваться. Гарри очень способный и справится сам», — вот такие ответы я получал каждый раз, когда заводил разговор о помощи тебе. А на третьем, за свое своеволие я получил от тебя Экспелиармусом, — Северус усмехнулся воспоминаниям. — Не слабым таким, я тебе скажу. Даже с зельями кости еще дня два ныли. А ведь ты был совсем ребенком.
— На первом курсе это ведь вы на квиддичном матче мою метлу расколдовали. А на втором просто тенью ходили следом, чтобы я не лез на рожон, думаете, я не видел? А на третьем от Люпина-оборотня собой закрыли. А на четвертом… Это вы тогда меня увели из кабинета лже-Грюма и отпаивали какими-то зельями, когда я истерить начал. И когда я попадал в больничное крыло, это ведь вы варили специальные зелья для меня, — Гарри перечислял заслуги Северуса, стоя над ним возле дивана, глядя на его застывшее в легком удивлении лицо.
— Не думал, что вы все это замечали, Поттер, — покачал головой Снейп, почему-то переходя на «вы». — Я действительно вас не знал.
— И в Отделе тайн я и ребята остались живы только потому, что это вы передали Ордену информацию о том, где нас искать, — добавил Гарри. — Спасибо вам. За все сразу.
— На здоровье, Гарри.
*
Ночь для Гарри прошла быстро и незаметно. То ли его змеелицый друг решил сегодня не тревожить, то ли был занят чем-то другим, то ли защита сработала, но его сон никто не побеспокоил.
Чего нельзя было сказать о Снейпе. Засыпал он тяжело. Во-первых, Северус никогда не спал с кем-то в одной кровати. Редкие посещения увеселительных заведений с красными фонарями не предполагали там спокойного и приятного сна. А помимо этого личная жизнь опального зельевара не складывалась, особенно если учесть его сексуальные предпочтения. Так что вторжение постороннего в личное пространство вызывало у Снейпа как минимум дискомфорт. А постель, знамо, была для Северуса именно личным пространством.
Во-вторых, Снейп спал очень чутко. Шпионаж на протяжении двадцати лет выработало у него привычку спать в полглаза. И теперь даже немного шумное дыхание Гарри и его сонная возня, будучи непривычными звуками, будили Северуса, едва стоило ему задремать.