— Если вы дружили с отцом, то почему вы всегда так отзывались о нем?
— Как?
— Безответственный, заносчивый. Вы все время твердили, что я как он.
— А вас это так расстраивало, быть как он? — саркастическое замечание ударило в цель.
— Нет, мне нравилось быть похожим на отца, — возразил Гарри.
— Тогда в чем вы меня обвиняете, Поттер? — Снейп уже открыто насмехался над Гарри, который сам загнал себя в ловушку.
— Я… Я запутался. Я уже ничего не понимаю. Кто мне врет? Вы или директор? — расстроенно вопрошал Гарри. — Директор говорил, что вы ссорились с отцом, но, тем не менее, он вам жизнь спас. А вы говорите, что дружили с ним, и в Визжащей хижине все было не так, но ведь я не рассказывал вам, как знаю эту историю.
— Ну и что, что не рассказывали? Я прекрасно осведомлен о том, что именно вам мог сказать директор. Просто я не знал, что он решил это довести до вашего сведения. Поттер, давайте поговорим завтра? Я целый день провел в лаборатории. Я устал как стадо фестралов, таскавших Хогвартс-экспресс.
— Но я хочу знать…
— Гарри, я прошу тебя. Успокойся и иди спать. Я все тебе объясню. Обещаю. Только дай мне отдохнуть, — Снейп устало улыбаясь, наблюдал, как Поттер, недоверчиво на него глядя, все же поднялся со стула и направился к двери.
— Вы мне пообещали, профессор.
*
Утро началось со стука в дверь и неприятного крика, так напоминающего Гарри детство:
— Поттер, подъем! Уже шесть часов! Живо поднимай свою задницу и спускайся вниз!
Его так и подмывало сказать: «Сейчас, тетя Петунья. Иду, дядя Вернон». Но ничего подобного Гарри, конечно же, не сказал. Он быстро умылся и понесся в кухню, как в единственное пригодное для встречи место «внизу», куда его пригласили. Снейп сидел за столом, сложив на него руки и, постукивая пальцами по столешнице, терпеливо ждал.
— Присаживайтесь, Поттер. Надеюсь, вы уже проснулись и в состоянии воспринимать то, что я вам буду сейчас рассказывать.
— Да, профессор, — Гарри не перечил. Он помнил ночной разговор и ждал, когда Снейп выполнит свое обещание.
— Когда мы с вами в прошлый раз начали заниматься окклюменцией, не было соблюдено одно очень важное условие. Я предупреждал директора Дамблдора об этом, но он решил, что нам все же следует попробовать. Как вы помните — ничего у нас не вышло. Я подчеркиваю — у нас. Были какие-то небольшие подвижки, но результата мы с вами так и не добились. Надеюсь, в этот раз все будет по-другому.
— Какое условие, сэр? Какое условие не было выполнено в прошлый раз?
— Между учителем и учеником, осваивающим окклюменцию, должно быть доверие, — ответил Снейп и внимательно наблюдал за реакцией Поттера на его слова.
Гарри пренебрежительно фыркнул.
— Вы считаете, профессор, что теперь мы вдруг станем друг другу доверять? С чего бы это? — нагло спросил он.
— О вас, Поттер, я ничего не могу сказать. Это ваше право доверять кому-либо или нет. Но я уверен в себе. В прошлый раз я не имел права вам доверять. Я был шпионом у Темного Лорда. И не мог рисковать, раскрывая вам свои тайны, потому что ваша с ним связь ставила под угрозу не просто мою жизнь, а могла прервать канал информации из стана врага. Что, к сожалению, все же произошло, но уже по другой причине. Теперь я могу быть с вами достаточно искренним и откровенным хотя бы потому, что обучить вас окклюменции на данном этапе является единственной пользой от меня — разоблаченного шпиона.
Поттер заметил, какое разочарование прозвучало в словах Снейпа. И ведь это именно он, Гарри, был виноват в том, что его шпионскую деятельность раскрыли.
— Я не хотел, чтобы так получилось.
— Поттер, вас никто и ни в чем не обвиняет… — начал Северус.
— Но тогда… Ночью вы сказали, что я…
— Я был зол. Я хотел спокойно все обдумать, а у вас началась истерика. Я должен был вас успокоить, рассердить, все равно что, лишь бы вы ушли спать, а не бились в припадке самоуничижения. Вы поняли? В той ситуации не было единственного виновного. Все понемногу несут ответственность за случившееся, и его уже не изменить. Нужно жить дальше и дальше планировать свою работу, учитывая былые промахи. Все, к этому вопросу больше не возвращаемся. По крайней мере, в ближайшем будущем. У нас много работы, Поттер. Уяснили? — Снейп терпеливо все объяснял. Он понимал, что от его спокойствия зависит, смогут ли они работать над поставленной директором задачей или нет.
— А почему заниматься нужно так рано утром? — Гарри понял, что может задавать любые вопросы и получит на них ответы. Необходимо только, чтобы эти вопросы были связаны с их учебой.
— Утром мозг еще не загружен дневными заботами, он отдохнувший, и тебе будет проще сосредоточиться. Тебя еще не будут отвлекать мелочи, которыми заполняется наше сознание за день. И можешь не надеяться, что мы будем заниматься только утром. Мы будем работать целый день, — Снейп не сдержался и усмехнулся, увидев искреннее негодование на лице Гарри.
========== Глава 5 ==========
Поборов приступ неуместного сейчас возмущения с хлопаньем дверями и топаньем ногами, Гарри ограничился лишь вербальным замечанием:
— Умеете вы обрадовать, профессор!
— Стараюсь не терять форму. Лето, оно расслабляет, знаете ли. А здесь у меня появилась прекрасная возможность оставаться собой.
Улыбка на лице Снейпа сразила Поттера наповал, и он сидел, разинув рот для следующей фразы, так ничего и не произнеся.
— Что случилось? Что вас так поразило?
— Вы улыбаетесь, — не подумав, ляпнул Гарри и сразу же покраснел.
— Люди способны улыбаться. Это факт, доказанный учеными. Вы не считали меня человеком, Поттер? — Снейп откровенно насмехался. Вот таким растерянным Гарри нравился ему намного больше, чем когда он воинственно пытался показать свою глупость. — Итак, надеюсь, вы поняли, что для успешных занятий нам с вами нужно начать доверять друг другу. Это необходимо для того, чтобы исключить скованность, инстинктивное сопротивление и подсознательное неприятие.
— Вы опять будете врываться в мой мозг, а я буду должен вас не пускать? Это болезненно, если вы не знаете. И я не уверен, что смогу инстинктивно не сопротивляться в таком случае, — Гарри пытался все же выяснить, насколько неприятные занятия ему предстоят.
— Нет, я не стану проникать в ваше сознание до тех пор, пока мы с вами не подружимся.
— Что? Подружимся? Профессор, я, кажется, что-то не так расслышал или не так понял. Вы сказали — мы должны подружиться? — Гарри казалось, что он попал в комедию абсурда.
— Да, вы все правильно расслышали, Поттер. Только уясните сразу, наша с вами дружба не предполагает совместных ночных прогулок по Хогвартсу и обсуждения привлекательных девочек. Как вы можете определить свои отношения с директором Дамблдором? Попробуйте сформулировать.
— Я не знаю…
— Попробуйте. Своими словами. Каково ваше отношение к нему? Кто он вам? — Снейп настаивал.
— Ну, он директор школы, но для меня кто-то намного больший, чем просто директор. Я не могу сказать, что он мой наставник, но мне этого, наверное, хотелось бы. Директор принимает участие в моей жизни и волнуется за меня. По крайней мере, мне так кажется. Я не знаю, кто он мне. Но я ему доверяю. Я знаю, что профессор Дамблдор не всегда поступает так, как мне бы того хотелось, но я верю ему. Вы, профессор, хотите, чтобы я относился к вам так же, как к директору? — Поттер видел, как Снейп подыскивает слова для ответа.
— Нет, я не хочу, чтобы ты ко мне относился, как к Дамблдору. Я очень хочу, Гарри, чтобы ты относился ко мне так, как я заслуживаю. Я очень надеюсь, что смогу рассчитывать на твое доверие, — Северус говорил негромко и очень спокойно. Было заметно, что для него очень важно то, что он говорит.
— Профессор, вы иногда называете меня по имени. Раньше вы никогда так не делали. Почему же теперь вы изменили свою привычку? — любопытство было смешано с надеждой в вопросе Гарри.
— Тебе неприятно? Тогда я не буду. Просто раньше я разговаривал с тобой исключительно как со студентом, а сейчас я могу разговаривать с сыном своих друзей. Это было непозволительной роскошью для шпиона. Прости, если тебя задело мое фамильярное обращение.