Лицо мужчины показалось Рамодину знакомым, но вспомнил он его только после того, как свидетель назвал свою фамилию — Баранов. Этот Баранов в конце прошлого десятилетия был членом Политбюро ЦК КПСС и даже вступил в соперничество с Горбачевым за пост генсека.
«Ничего себе квартиросъемщик», — подумал Рамодин и еще раз, повнимательнее оглядел дом, рядом с которым произошла трагедия. Розовый обливной кирпич, огромные, без переплетов окна, десяток параболических антенн на фасаде. «Наверное, и остальные жильцы из той же конторы, — решил майор. — Или новые русские. Они своего не упустят».
Баранов вывел Панасоника из подъезда, когда несколько бомжей с удивительной проворностью подбирали с асфальта разлетевшиеся зеленые купюры и целые пачки в банковской упаковке.
Пес так яростно кинулся в атаку на бомжей, что, потянув за поводок, свалил бывшего члена Политбюро на асфальт. И когда Баранов, проклиная собаку и кряхтя, поднялся, стервятников — именно так старик обозвал бомжей — и след уже простыл. Исчез и развороченный пулями «дипломат» из белого металла, и остальные вещи.
Рамодин отпустил бывшего вершителя судеб домой — отвести досаждавшего оперативникам Панасоника и переодеться: старик вышел на прогулку в легком спортивном костюме и тапочках.
Свидетельница, красивая и очень ухоженная, несмотря на раннее утро, молодая женщина, Роза Шарова, собиралась ехать на дачу. Но, увидев из окна побоище, благоразумно решила повременить. Набрала номер милиции и сообщила о перестрелке. Поэтому оперативники во главе с майором Рамодиным прибыли в 6-й Ростовский так быстро.
Шарова видела, как из большого черного лимузина выскочил пожилой мужчина и затащил в машину тело одного из лежащих на асфальте сообщников. Второго он оставил лежать на месте. Наверное, понял, что человек мертв. Он лишь вытащил что-то у мертвеца из кармана и кинулся подбирать пачки денег. Но это занятие показалось ему бессмысленным — деньги разлетелись по большой площади. Мужчина засунул несколько пачек в карман, потом погрузил в машину изрешеченные пулями чемоданы, две черные, туго набитые сумки и уехал.
— Он просто бросил парня, — вытирая глаза платочком, возмущалась Шарова. — Понимаете? Бросил! Голова стукнулась об асфальт.
— Этот убитый вам знаком? — осторожно поинтересовался Рамодин. Ему показалось странным, что женщина так переживает за одного убитого, когда рядом лежат еще несколько трупов.
— Никогда в жизни не видела! — энергично отмела подозрения сыщика свидетельница. — Но как же так можно? Головой об асфальт! — Она всхлипнула и добавила тихо: — Даже если он мертвый.
Номер черного лимузина Шарова не запомнила. Зато марку его назвала сразу — «линкольн». Машины были слабостью дочери одного из известных российских бизнесменов. Сама она ездила на внедорожнике «форд».
* * *
— Чью квартиру грабанули? — спросил Мишустин у майора.
— Известного коллекционера Цветухина.
— Судя по тому, что тебе рассказал свидетель Баранов, Цветухин коллекционирует доллары?
— Картины. Сейчас в его квартире мои оперативники.
— А сам коллекционер?
— В Лондоне. На аукционе «Сотби».
Следователь присвистнул:
— Шустрый дедушка.
— «Дедушке» Игорю Борисовичу сорок один год. У него самая большая в России коллекция «малых голландцев».
— Да? — Мишустин не знал, кто такие «малые голландцы». Но уточнять не стал. Решил, что это выяснится само собой. — И всех «малых» похитили?
— Откуда мне знать? Цветухин улетел в Лондон вместе с женой. Детей у них нет.
— Кроме «малых голландцев»?
— Список картин имеется в Музее частных коллекций, — не поддержал шутку следователь Рамодин. — Но мы получим его не раньше одиннадцати. Сам знаешь, когда музеи открываются.
— У грабителя в карманах, конечно, пусто?
— Кто же идет на дело с ксивами?
— Ну не скажи! — философски заметил Мишустин. — Если документы чужие… Или поддельные. Бывает, попадаются.
— Ничего не нашли. Одна пачка «Мальборо».
— А ключи? Отмычки?
— Ни-че-го! Сигареты и оружие. Но свидетельница видела, как сообщник вытащил что-то из кармана убитого. Может быть, ключи.
Из подъезда вышел высокий пожилой мужчина в хорошем сером костюме и белой рубашке. Правда, шляпа на голове выглядела довольно нелепо, а очень узкий галстук свидетельствовал, что его представления о моде отстали лет на десять.
— Баранов. — Майор показал глазами на франта. — Хозяин Панасоника. Когда-то был вторым человеком в государстве. Начнешь с него?
— Пожалуй. Ты, Женя, ничего не сказал про дежурного в подъезде. В таком доме, наверное, сидит бабуся?
— Правильно рассуждаешь. Должна сидеть. Но вчера на дежурство бабушка не пришла. А так как в подъезде есть домофон, то комендант не очень переживал.
— Забавное совпадение, — пробормотал следователь и направился к бывшему члену Политбюро. Мишустин и не подозревал, что все «забавное» еще впереди.
* * *
Постепенно просыпались обитатели близлежащих домов. То в одном, то в другом окне раздвигались занавески и возникали встревоженные лица. Заметив, что кто-то из милиционеров поднял голову, люди не спеша удалялись в сумрак своих квартир. А спустя несколько минут, не в силах сдержать любопытство, появлялись снова. Рамодин спиной ощущал настороженные взгляды. Правда, на работу никто не спешил — переулок по-прежнему выглядел пустынным. Лишь несколько женщин, хмурых и неразговорчивых; прошли мимо оперативников, дотошно обследовавших метр за метром мостовую и тротуар. Стреляных гильз сыщики насобирали уже гору — как после большого сражения. А вот валюты не обнаружили. Нашли всего одну, но зато тысячедолларовую купюру. Зеленая бумажка прилипла к лобовому стеклу припаркованной у подъезда «ауди». На манер штрафной квитанции.
Похоже, что бомжи, о которых рассказывал бывший партийный босс, прошлись по переулку частым гребешком.
Рамодин попытался разговорить пожилую женщину. Она вышла из дома напротив и секунду помедлила, прежде чем решилась направиться в сторону, где произошла перестрелка. Эта почти непроизвольная заминка сказала майору о многом. Выходя из дома, женщина явно знала, что произошло полчаса назад в переулке. Знала и боялась попасть в свидетели. И поэтому заколебалась — не обойти ли стороной опасное место?
На все вопросы она отвечала «нет». «Не видела», «не слышала», «не знаю». Даже когда майор спросил, на каком этаже она живет, женщина, словно автомат, брякнула «нет». И тут же спохватилась:
— Извините, товарищ! Отвечаю, а сама как на иголках. На работу опаздываю. Уволят тут же.
В серых глазах было столько тревоги, что майор, выяснив, в какой квартире она живет, отпустил ее. Подумал: «Вечером, за чаем, она скорее расколется».
ЗАВОРАЖИВАЮЩЕЕ ДЕЙСТВИЕ МОМЕНТА
Внезапно сработала сигнализация на белой «ауди»: раздались два коротких, похожих на звук открываемого шампанского щелчка и мигнули габаритные огни.
Рамодин поморщился. Он никак не мог приучить себя спокойно воспринимать то и дело воющие или щелкающие автомобильные сигнализации. Жителя современного города эти звуки преследуют теперь и днем и ночью. И всегда неожиданно, и всегда в самое неподходящее время.
Владелец «ауди» вышел из подъезда секундой позже. Крупный бледнолицый молодой человек, одетый так, как будто собрался спозаранку на великосветскую тусовку, — черный костюм, рубашка от Версаче и галстук-бабочка. Такую рубашку Рамодин видел на своем приятеле, частном сыщике Владимире Фризе. Фризе и просветил майора по поводу знаменитого мастера, придумавшего такой неудобный фасон.
На оперативников молодой человек даже и не взглянул. Не посмотрел и на прошитые пулями милицейские «Жигули». В этом невнимании чувствовалась нарочитость. И она не понравилась майору. Насторожило поведение владельца «ауди» и одного из оперативников, лейтенанта Снеткова. Он многозначительно покосился на Рамодина и, получив в ответ легкий кивок, окликнул пижона: