Все повернулись в сторону, где сидели Гущин и Полещук.
- Ну, во-первых, Григорий Геннадьевич меня удивил, применив иностранный термин «рэкет», отсутствующий в нашем праве. Если говорить неофициально, не для протокола, то я согласен с таким определением, ибо группа Яновского применяла насилие, сопряжённое с особой жестокостью. Например, удушение шнуром, подвешивание вниз головой, изуверские побои — били по тем местам, где располо¬жены жизненно важные органы, не оставляя следов... И нам ещё при¬дётся поднять дела о нераскрытых убийствах, самоубийствах и без вести пропавших, чтобы разобраться в них теперь, в свете обнаруже¬ния этих... рэкетиров. Второе. Дело мы передаём прокурору, но и с нас не снимается задача расследования их деятельности, поиска похи¬щенного, пострадавших и, возможно, — жертв. Да, да, не улыбайтесь, здесь и потерпевших придётся вначале разыскивать, а потом привле¬кать, поэтому в «Вестнике» объявление не дашь: «Следователь просит помочь». Теперь о Яновском. Мы собираемся предъявить ему обвине¬ние пока по шести статьям: 1912 — посягательство на жизнь работника милиции, 146 — разбой (Мажуков, Колесов), 144 — кража с проник¬новением в жилище (улицы Амурская, Сипягина), ну и вымогатель¬ство, хранение оружия (и незаконное приобретение), подделка доку¬ментов... Что Яновский говорит? Отвечать отказывается, требует про¬курора. И есть в таком его поведении какой-то скрытый смысл... Пока ещё не разобрался. От выстрела ему не отпереться, и тут он выдвинул такую версию: оружие сбыл ему случайный клиент ночью и он его не рассмотрел. Всё! Сам же выстрел объяснил так: стрелял с перепугу, не знал, что перед ним милиция.
- Ну а зачем оружие приобрёл? Не на охоту же ходить с пистолетом? — спросил кто-то из сидящих в кабинете оперативников.
- Объяснил. Утверждает, что купил для самообороны, был на¬пуган нападением на таксиста. Кстати, нападение действительно име¬ло место, но в то время Яновский напугаться не мог: он находился в колонии. Однако Колесов слышал, как бабка Яновского сообщила, кто к нему пришёл, после чего Яновский приказал Колесову: «Ломись в окно! Милиция!» — что и было зафиксировано в протоколе прямо на месте. При задержании Яновского у него были изъяты ювелирные из¬делия, опознанные владельцами из четырёх квартир. Одна квартира в этом списке падает на Колесова, Яновский только отнял у него «до¬бычу». Остальные кражи будем доказывать. По всей линии железной дороги посланы запросы о розыске и изъятии багажа и посылок, от¬правленных самим Яновским и с помощью Колесова.
- Ну, всё это более или менее ясные вещи. А на что вы нас нацеливаете? — спросил Уфимцев.
- На розыск пресловутого Ивана Ивановича и Беса. Но об этом доложит Полещук. Давай, Андрей Владимирович! — Гущин сел.
- Сейчас мы обсуждаем общую картину для того, чтобы не упу¬стить какого-то момента, имеющего значение для дела. Конкретные задания будут определены Гущиным и Полещуком, — перебил Стецько, — и я говорю это потому, что здесь просматривается причинно-следственная связь: гиены-вымогатели питались, как падалью, резуль¬татами деятельности расхитителей, выражаясь образно! Совершенно ясно, что они не могли вымогать аванс у рабочего или ту трёшку, что из зарплаты он заначил от жены! Поскольку гардеробщик Мажуков и цветочник Потапов говорят о такой назначенной им квоте, как ты¬сяча рублей в месяц, надо искать тех, кто мог себе позволить платить тысячи за спокойствие. Теперь объясню, почему я назвал означенных вымогателей чужеземным термином «рэкетиры», а их промысел — рэкет. Здесь смыкаются две статьи уголовного кодекса — вымогатель¬ство и разбой, поскольку «требование передачи личного имущества граждан» соединяется «с насилием, опасным для жизни и здоровья потерпевших». Слушаем Андрея Владимировича!
- Установлено, что в спортобществе, где до колонии работал Яновский, подвизался по совместительству тренером некий Игнат Степанович, а по документам — Игнаций Штефанович Ковальский,1935 года рождения, украинец, из западных областей. Из окружения Яновского он наиболее подходит по словесному портрету к разыскиваемому Ивану Ивановичу. Этот Ковальский ещё в 1980 году выписан в связи с выездом на постоянное место жительства в Читинскую область. Однако сейчас удалось установить, что он туда не прибыл. Он объявлялся в курортной зоне края, где работал по подложным справ¬кам-разрешениям на совместительство, где его пропиской, к сожале¬нию, никто не поинтересовался. Уволился более двух лет назад. По словам сослуживцев, он проживал на частной квартире в курортной зоне... Вы знаете, на сколько десятков километров протянулась курзона в Приморье...