— Но ведь это невозможно, — возразил Ник Лов. — Задача точно не решается. Поколения учёных бились над этим, и пока нет оснований им не верить.
— Поколения людей в своё время, — назидательно отвечал Ша Вайн, — были твёрдо убеждены, что время и пространство абсолютны и никаким сокращениям и удлинениям не подвержены. И у них не было никаких видимых оснований сомневаться в этом. Пока не появился человек, который в это не поверил. И этот человек, напоминаю вам, что его звали Эйнштейн, вопреки всем, оказался прав. Так что поколениям верить можно, но сомневаться тоже полезно.
— Хорошо, — отвечал Ник Лов, несколько обидевшись. «Что, он принимает меня за ученика начальной школы, не знающего истории науки? Тем более что Эйнштейн вовсе не был первым! До него основы теории относительности были заложены Лоренцом и Пуанкаре». Но тем не менее спокойно продолжил: — Если вами предложено новое решение, то вы, конечно, захотите сравнить его с известным? Так что я не зря начал работу.
— Пожалуй, — ответил Ша Вайн, — но только не ошибитесь!
— Я постараюсь, — сдержанно ответил Ник Лов.
БМ выдал решение к концу того же дня, Ник Лов принёс запись результатов, зафиксированную на видеокристалле.
— Неплохо, Ник Лов, — сказал Ша Вайн, узнав, что результаты уже готовы. Однако Ник Лов почувствовал, что ни его расчёт, ни он сам особенно не интересуют Ша Вайна и хвалит он его больше по обязанности. Подтверждение своему ощущению Ник Лов услышал сейчас же: — Все эти расчёты и уже сделал ранее. Давайте сличим результаты. Сначала расчёты по известной методике.
Ник Лов вставил в проектор кристалл, и его диаграмма изобразилась на экране в виде объёмной траектории. Для сравнения. Ша Вайн включил второй проектор, но картина не изменилась — кривые точно легли одна на другую.
— Что ж, ошибка расчётов за пределами зрительного различия, — сухо отметил Ша Вайн.
— И это свидетельствует о точности нашей аппаратуры.
Ник Лов поморщил нос и подумал про себя, что это связано также и с тем, что он, Ник Лов, имеет ещё и хорошую голову на плечах.
«Сам же говорил, что есть более способные и менее способные. Мог бы и похвалить». Однако, памятуя общепринятое правило, по которому обязанность поддержания хороших отношений лежит в первую очередь на младшем, ответил:
— Вы совершенно правы, командир Ша Вайн. Машины работают прекрасно.
И хоть ответ был несколько официален, он не нарушил рабочей обстановки, и Ша Вайн продолжил:
— Теперь сличим эти результаты с моим новым расчётом.
Ша Вайн переключил проектор, не снимая предыдущего изображения. На экране пролегла объёмная кривая, которая уже на половине своего пути отклонилась от предыдущей, а к концу отошла от старой траектории на несколько световых лет.
— Ого! — заметил Ник Лов. — А новая тропинка-то неизвестно куда ведёт! Это же на обозримой части пути такая разница! А что будет дальше?
— Дальше будет верная линия полёта, — ответил Ша Вайн. А вот если мы полетим по старой траектории, то может случиться, что никакие коррекции не помогут нам выбраться на правильную, как вы изволили её определить, «тропинку».
Ша Вайн не терпел вольной речи в научных спорах и не пропустил шутливого замечания Ник Лова о тропинке мимо ушей.
— Что ж, командир Ша Вайн, — произнёс Ник Лов опять подчеркнуто официальным тоном, — я полагаю, что оба результата будут доложены командиру экспедиции?
— Несомненно, — ответил Ша Вайн. — Я сам сделаю доклад.
В памяти Ник Лова вновь возникла беговая дорожка, весёлые зрители и Ша Вайн, недвижно стоящий на склоне зелёного холма. Пробегая восьмой круг и увидев Ша Вайна, Ник Лов вспомнил обстоятельства обсуждения траектории полёта на командирском совете. На нём, кроме Мит Эса, присутствовали старший штурман Лос Тид, оба звёздных навигатора — супруги Рон и Мэй Чипы. Кроме того, пришли ещё несколько человек, так как на звездолёте практически не бывало закрытых советов. Естественно, что оба младших кибернетика, Ник Лов и Ван Ди, которому Ник Лов всё рассказал, тоже были здесь.
Ник Лов видел, с какой цепкостью Мит Эс следил за докладом Ша Вайна и одновременно просматривал заранее подготовленные записи. Вдруг Мит Эс улыбнулся и, дождавшись паузы, громко сказал: — Вы, Ша Вайн, прекрасный математик! Насколько я знаю, найденное вами аналитическое выражение траектории в таком виде ещё никем не представлялось. Поздравляю вас!
Глаза Ша Вайна тускло сверкнули под очками, он потупился, и по его лицу было видно, что он доволен публичной похвалой командира. В то же мгновение Ша Вайн справился со смущением, посуровел и сжато ответил: