— Благодарю, командир Мит Эс. — И перешёл к заключительной части доклада.
— У кого будут вопросы? — как старший, ведущий заседание, спросил Мит Эс после того, как Ша Вайн кончил говорить.
— Я бы хотела спросить, — задала вопрос навигатор Мэй Чип, — почему учёт пренебрежительно малой массы корабля дал столь заметную поправку?
— Это следствие применения новых формул, уверенно ответил Ша Вайн, — оригинальность которых отметил командир Мит Эс. — Ша Вайн сделал лёгкий поклон в сторону председателя.
— Я сказал, что решение ново, возразил Мит Эс, на этот раз уже без улыбки. — Но у меня нет оснований заявлять, что оно верно обошло все препятствия.
— Проверьте, — пожал плечами Ша Вайн.
— Постараюсь, — ответил Мит Эс. — Но дело не в этом. Вы сказали, — продолжал Мит Эс, — что поправка у вас всегда направлена в сторону центра масс, то есть практически в сторону самой большой массы — самой звезды?
— Да, это так, — ответил Ша Вайн.
— Но тогда почему вы не учли дрейф корабля за счёт светового давления? В нашей древней колыбели, Солнечной системе, его называли солнечным ветром. — Мит Эс, задав вопрос, спокойно продолжал пояснения. — Снос этот будет всегда направлен от звезды! И, таким образом, может свести на нет действие найденной вами поправки.
Ник Лов мог бы поклясться, что если и бывали у Ша Вайна когда-нибудь шоковые состояния, то, несомненно, он тогда выглядел именно так, как и после этого вопроса. На лице появилось растерянное выражение, руки бесцельно забегали по бумагам, которые он начал зачем-то перекладывать. Плавно лившаяся речь оборвалась, Ша Вайн не мог выдавить из себя буквально ни слова. Наступившее молчание походило на предгрозовое затишье, и Ник Лову показалось, что сейчас произойдёт что-то необычное.
Однако томительная пауза была прервана всё тем же Мит Эсом. Довольно мягко, не делая никаких акцентов, он сказал:
— По-видимому, коллега Ша Вайн, я задал слишком уж трудный для теоретического решения вопрос. Вы продемонстрировали прекрасное решение задачи, но, я надеюсь, вы согласитесь, что пока нам следует пользоваться старыми, проверенными расчётами.
Ша Вайн продолжал молчать. Казалось, он мучительно ищет выход из ситуации, в которую попал. Присутствующим казалось, что ему просто нечего ответить, но многие ощутили, что он вот-вот скажет что-либо такое, о чём потом будет жалеть. По-видимому, это же по чувствовал и Мит Эс и потому, встав и объявив, что заседание совета закончено, попросил Ша Вайна уже в частной беседе разъяснить ему некоторые непонятные места доклада.
Великодушие было чертой характера Мит Эс. Но не только из великодушия в научных спорах слушатели и члены любого земного совета воздерживались от резких высказываний и проявления обидного неуважения к докладчику, допустившему промах. Преследовался и чисто практический интерес, который всегда определял правильные, способствующие развитию, взаимоотношения людей. Ведь научная работа во все времена была поиском. И поиск этот не застрахован от ошибки. Бояться ошибки — значит не идти в поиск! И потому дискуссии всегда преследовали цель — понять существо проблемы, устранить возможную ошибку. Но ни в коем случае не подавить морально способность работника продолжать работу, искать верное решение, не отнимать у него решимости снова пойти в поиск.
Выщёлкивая видеокристаллы из проекционных аппаратов, Ник Лов заметил, что Ша Вайн по-прежнему молчит, уставившись в свои записи, а Мит Эс, сидя рядом и подперев голову руками, внимательно на него смотрит.
«Ничего, командир Ша Вайн, — сказал про себя Ник Лов. — Конечно, в шестьдесят лет нелегко публично провалиться, по ведь, в конце концов, это же Мит Эс! И было бы гораздо хуже для вас, Ша Вайн, если бы погрешность обнаружил, положим, я, Ник Лов, или пусть Ван Ди».
Последние слова Мит Эса, которые услышал Ник Лов, выходя из конференц-зала, повергли его в недоумение:
— Космонавт Ша Вайн! Зачем вам нужно, чтобы траектория звездолёта на два градуса уклонилась от пути, проходящего мимо последнего радиобуя…?
Вопрос был настолько неожиданным, что Ник Лов просто не решился обсудить его с кем-нибудь и никому об услышанном впоследствии не говорил.
Ван Ди ждал Ник Лова за дверью.
— Ну как, — спросил он, — затмили нашего эрудита при подчиненных? А? Но мы люди скромные, никому об этом не скажем.
— И так все узнают, — задумчиво ответил Ник Лов. — Хотя, в общем-то, всё странно. Непонятно, как БМ не подсказал Ша Вайну, что световой ветер всегда есть и его давление надо учесть.