Да и потом, не уверен, что получили бы отказ, если бы меня попросили вежливо отдать самку с детенышем. Их внутренние разборки и интриги просто меня не касаются. Более чем уверен, только за этот месяц своей гражданской войны джаргары перерезали столько женщин и детей, что еще парочка уже никакой погоды не сделают…
Однако, убеждай себя или нет, сколько не доказывай самому себе, но я уже взял на себя ответственность за этих двоих, и никому бы их, разумеется, не отдал. Не настолько я озверел еще, чтобы безучастно наблюдать, как убивают женщин и детей. Да и, если быть до конца честным перед собой, пусть ничем и не похожие, но они напоминали мне о давно потерянной семье.
И, несмотря ни на какие различия между нашими видами, где-то в глубине души я все еще надеялся, что эта парочка останется со мной, и мое одиночество кончится.
Поэтому на четвертое утро с момента их появления на моей земле я стоял в медотсеке и внимательно наблюдал, как медленно открывает глаза пришедшая в себя беглянка.
Глава 12
— Пить…
Неспешно двигаясь, чтобы беглянка не сочла за нападение и не натворила глупостей, поднес ей стакан с водой, распечатанный в репликаторе из волокон древесины.
Несмотря на мертвенную бледность и общую худобу — следствие сильного истощения — выглядела пациентка куда лучше. Большинство ран уже закрылось, осталось несколько наиболее глубоких, но и те вскоре зарастут. Помню я, как Айнэ регенерировала из состояния трупа до полного выздоровления за исключением потерянной руки. Кроме общей слабости и постоянного расхода не успевающей накапливаться энергии никаких проблем у джаргарки не было.
— Кто ты? — спросил, когда кошка закончила жадно глотать воду.
Беглянка бросила на меня короткий взгляд. Ее глаза тут же сместились в сторону пластиковой коробки, где махал руками перед лицом пускающий пузыри слюней младенец. Убедившись, что с мальцом все в порядке, самка заметно расслабилась. Однако не расслаблялся я.
— Кто ты?
Теперь она обратила внимание и на меня, взгляд ее стал сосредоточенным, лицо заметно напряглось. На секунду показалось, попытается напасть, но легший ей на живот ствол дробовика развязал язык быстрее.
— Мэрау, — произнесла та замедленно, не отрывая взгляда от моего лица.
После того, как со мной едва не расправилась однорукая Айнэ, к беглянке я пришел в броне. Маску оставил прозрачной, чтобы пациентка не слишком дергалась, и видела мое лицо. Развязывать борьбу с полумертвой джаргаркой не хотелось, потому решил сразу же расставить акценты.
— Что ты здесь делаешь, Мэрау? Что это за ребенок? — кивнул в сторону улыбающегося младенца, не сводя взгляда с собеседницы.
Она набрала в грудь воздуха, не забыв оглянуться по сторонам.
— Я последний солдат рода истинных заров города Мисхи, законных правителей территории.
Подняв бровь, дождался пояснения.
— Этот ребенок — последний, кто может взять власть в Мисхе, — сообщила Мэрау.
— Мисха уничтожена, — прервал ее нетерпеливым жестом. — Единственное, что он может занимать — вот этот ящик. И если ты вздумаешь мне лгать, как весь твой блохастый народ, я его закопаю прямо так, в этом же ящике у тебя на глазах.
— Марлес обещал, что ты защитишь наследника! — повысила голос она, приподнимаясь на локтях, и мониторы запищали, предупреждая об опасном состоянии пациентки.
Отодвинувшись, я убрал ствол ружья с джаргарки. На его место упал кристалл-невидимка. Мэрау перевела взгляд на камень, ее пальцы ухватились за артефакт.
— Что это? — спросил, покачивая ружьем в воздухе, чтобы не думала о глупостях.
— Камень безопасности, — осторожно коснувшись обода, ответила кошка. — Марлес сделал их для всего рода. С ними можно пройти на твою землю. Использовать их не успели. Я собирала их с трупов заров.
— Не понял, камни были у заров. А зары были из рода Марлеса? — переспросил, чувствуя, что меня все же втягивают в какую-то интригу.
— Мисха — родная земля Марлеса. Он — шерд.
— Кто?
— Шерд. Отец отца отца отца первого зара Мисхи, граддар, основавший город.
Да уж, даже с учетом короткой жизни джаргаров, постоянно гибнущих на бесконечной войне, прожил старик действительно немало. Не удивительно, что ему даже экзоскелет не особо помогал. Это же, получается, больше сотни лет… Выходит, колдуны кошаков действительно неимоверно круты, раз могут так долго оттягивать свою смерть, человечеству такие успехи пока и не снились.
— Зачем ты пришла ко мне? — вернулся к теме разговора. — Почему не к Марлесу?
— Шерд умер, — она указала подбородком в сторону пацана. — Теперь шердом будет он.
— Если захочет выжить, вряд ли, — пожал плечами я. — Больше ни у кого нет таких камней?
Она слабыми пальцами оттолкнула кристалл от себя и вытянулась на кушетке. Закрыв глаза, джаргарка вытянулась, принимая расслабленную позу.
— Больше нет. Твое логово в безопасности. Я закончила, чужак, можешь меня убивать. Сохрани зара.
Жестом поманив висящего над нами автодока, велел вколоть Мэрау адреналина. Робот запротестовал, ссылаясь на изношенность организма, но я повторил приказ. Манипулятор вогнал дозу в грудину замершей кошки. Первую секунду она, похоже, ждала неминуемой смерти, а потом джаргарку подбросило на лежаке. Раскрыв глаза, охранница вцепилась в поручни кушетки, дико глядя по сторонам и тяжело дыша.
— Слушай сюда, солдат. Я ничем не обязан ни Мисхе, ни Марлесу, ни тебе, ни этому ребенку, — грубо взяв ее за подбородок и глядя в глаза, твердо произнес я. — Как только ты умрешь, я убью твоего драгоценного зара. Так что не смей мне здесь сдохнуть. Ты меня поняла?
— Да, чужак, — пытаясь унять вспышку адреналина, выдохнула она.
Отпустив беглянку, я поднял голову к потолку.
— Чего ждешь, успокой ее.
Новый укол последовал незамедлительно. Мэрау обмякла и погрузилась в сон. Я понаблюдал за приборами несколько секунд, и быстрым шагом покинул медотсек. В крови бурлило бешенство, будто адреналин кололи не ей, а мне. Саданув кулаком в металлическую плиту стены, максимально грязно выругался. Оставшаяся на месте удара вмятина вернула трезвость мыслям.
Нет, конечно, я блефовал, обещая убить ребенка. Но Мэрау этого знать не нужно. Гораздо важнее, чтобы девка не наложила на себя руки, решив, что ее миссия выполнена, и жить больше нет смысла.
И что я вообще буду делать с маленьким ребенком на руках? Он же не человек, мало ли, какой уход ему может понадобиться. А помня рассказы о высокой смертности среди джаргарских детей — вовсе не ясно, что ему может грозить.
— Мы можем произвести выделение сыворотки из твоей крови, Виктор, — сообщил помощник. — Вероятность успеха данной операции приближается к 43%.
— Нет, — отмахнулся я. — Даже если он справится с моей кровью, адаптированные под меня, микробы с Хэ-12 его сожрут. Выведи отчет по известной фауне. Поиск по изученным млекопитающим. Включи в выборку места обитания. Максимальная дальность — 10 километров от текущего местонахождения.
Перед глазами возникла карта заданного участка суши. Практически на равном удалении друг от друга возникли два зеленых пятна. На одном недавно поселилась стая крупных шакалов, как я окрестил этих животных, доходящих ростом до полутора метров в холке. Эти хихикающие твари пришли к нам с севера, и теперь, ввиду отсутствия конкуренции со стороны других хищников, грозили стать грозной силой. Если, конечно, до них не доберутся ргоры. На втором месте, у примеченного ранее водопоя, обитала семья молодых поджарых косуль, опять же, название я подбирал, отталкиваясь от внешнего сходства с земными животными. Мирные травоядные с очень вкусным мясом.
— Ладно, будем надеяться, оно того стоит, — пробормотал я, активируя на виртуальном столе репликатора сборку нового ружья.
Заодно вытащил в поле зрения управление дежурящим над Мэрау автодоком и приказал держать джаргарку на снотворном. Ни к чему ей разгуливать по базе без меня, мало ли, что она удумает? А тратить на охрану дрона, отвлекая того от более важных дел, тем более дурная затея.